Секс и ничего личного
Шрифт:
А что мне это даст?
Что мне это даст, что мне это даст… Ну, как минимум, попробую прояснить ситуацию с деньгами, которые то ли были, то ли не были. Прощупаю на предмет конфликтов.
И, в любом случае, есть шанс, что мне, студентке, скажут то, что не сказали следователю.
…или навешают на уши высокохудожественной лапши — что тоже не исключено. Но пока других идей у меня нет, попробую эту.
Увлекшись своими мыслями и нескончаемыми пробирками, я не заметила, как ко мне подошли. И поймав боковым зрением неучтенное движение рядом, испуганно дернулась, запнулась ногой за ножку стола, потеряла равновесие…
— Ты чего? — Удивился Тома, подхватив меня и удерживая от падения на лабораторный стол, заставленный грязной лабораторной же посудой.
— Ничего, — Огрызнулась я злобно, чувствуя, как сердце колотится в горле. — Какого ты подкрадываешься? Поставь меня!
— Пожалуйста. Не благодари, — невозмутимо отозвался Тома, помогая мне выпрямиться и убирая руки. — И я не подкрадываюсь. Мне место у мойки нужно.
С этими словами он взял со стола контейнер с артефактами, обошел меня, и действительно встал у соседней мойки.
Фонтэн с видом оскорбленного достоинства очищал от следов предыдущих экспертиз артефакты, а я думала, что зря дружки не берут его на силовые акции.
Не смотря на то, что выглядит Тома, как цветочная фея, силы и скорости реакции ему не занимать.
–
— Ам! — напал на меня со спины неизвестный.
Подстерег, когда я выходила из лаборатории в одиночестве, подкрался со спины и напал. Обнял, облапил. И охнул, согнувшись, когда я с перепугу саданула ему по голени ногой и локтем под дых.
— Вив! — Рявкнула я, одновременно пытаясь убедиться, что сердце не выскочило через ребра из грудной клетки и выровнять дыхание.
Гросс Теккер разогнулся и посмотрел на меня с высоты своего роста с укоризной. Но мне на его укоризну было начхать, у меня своей было завались — того и гляди, из ушей выплеснется.
— Мадемуазель Морель! Вы нанесли мне легкие телесные повреждения! — С пафосным негодованием выдал Вив, прижимая ладонь к пострадавшему солнечному сплетению. — Чем вы можете компенсировать причиненный ущерб?
— Нанесением тяжких телесных? — Проворчала я, обходя торчащего посреди коридора гросс Теккера.
— Ну, нет, эта идея мне не нравится,меняем концепцию! — Решительно объявил Вив, догоняя меня и пристраиваясь на полшага позади за моим плечом. — Стоп, Морель! Ты что, прогуляла лекцию, где нам объясняли разницу между понятиями “компенсировать” и “усугубить”?
Я фыркнула:
— Я не прогуляла, просто сейчас я слишком занята, прикидывая, какую претензию выдвинуть вам первой, мьсе гросс Теккер: “Ты меня напугал!” или “Ты нарушаешь условия нашего соглашения, пункт о конфиденциальности!”?
— Фу, встречные претензии вместо честного признания причиненного мне ущерба — как это низко!
До кампуса мы так и дошли, дурачась с самыми серьезными лицами.
И стоило только нам оказаться в моей комнате, как меня тут же схватили за плечи и притиснули спиной к двери.
— Морель! Ты думаешь отдавать мне долг?
Нет, мне бы следовало, конечно, на него рассердится — ведет он себя отвратительно, демаскирует нас и провоцирует слухи, будто мы и впрямь встречаемся. И стоило, безусловно, Вива за это отругать, но… Но губы сами расползались в улыбке, а по телу растекалось предвкушение, и потому, вместо отповеди, я пересчитала в уме наши с ним, кхм, так сказать, взаиморасчеты.
— Ты что-то путаешь, гросс Теккер. У меня расход с приходом сошлись, за все случаи полученной оплаты образовательные услуги предоставлены! Или ты имеешь в виду, что я должна еще разок вломить тебе за демаскирующее поведение?
— Не-не-не, этот долг я тебе прощаю! — Торопливо отказался Вив. — Морель. Скажи: я тебе белье купил?
— Купил. Вернуть?
— Извращенка! — он шарахнулся от моей невинной иронии со священным ужасом.
Но не сильно шарахнулся, в следующую секунду навалившись на меня всем телом, прижавшись, просунув бедро между моих ног.
— Хитренькая, — выдохнул он, будоража касанием дыхания к щеке, к ушной раковине, которые вдруг стали очень чувствительными. — Не-е-ет, так легко ты не отделаешься.
Я чувствовала твердое, горячее тело — и нетерпение постепенно разгоралось внутри меня костром, выжигающим все лишнее. И сквозь это пьянящее марево я отчетливо подумала, что гросс Теккер ходит по краю. И если он сейчас предложит отработать или расплатиться — я его, пожалуй, пошлю.
Не хотелось бы, конечно.
Так что давай, Вив. Будь хорошим мальчиком.
Пока что он был исключительно хорошим мальчиком: прижимаясь, легонько потирался об меня бедрами, совершенно кошачьим движением терся щекой о мою щеку, шею, ключицу…
Прикусил мочку уха, и хрипловато шепнул:
— Ты обещала носить.
В голове шумело, в губах пульсировало желание целоваться, а тело ныло и требовало, чтобы гросс Теккер, наконец-то, взял его в руки.
— Я ношу.
— Покажи.
Вот зачем он выдает такие просьбы, когда я в джинсах и водолазке, и по техническим причинам не могу эротично задрать юбку или сексуально расстегнуть декольте?
Пока я злилась на гросс Теккера и сожалела об упущенных возможностях, кое-кто успел расстегнуть пуговицы на моих джинсах, и теперь медленно тянул вниз собачку молнии.
Зрачки у Вива расширились,дыхание сделалось прерывистым и вид был крайне наркоманский.
И этот человек называет извращенкой меня!
Фетишист.
Расстегнув джинсы, он потянул их вниз, и я прогнулась в спине, отстраняясь от стены, чтобы ему было удобнее. А Вив спустил джинсы до колен, и остановился. Плавно, неторопливо поднялся. Так близко ко мне — и в то же время не касаясь.