Секс. Любовь. Свадьба

Шталь Шей

ГЛАВА 16

Келли

Мама-медведица

(Ревность — зеленоглазый монстр, но не стоит недооценивать маму-медведицу с обвисшими сиськами)

Прошлой ночью я так сильно хотела вернуться в нашу спальню и свернуться калачиком рядом с Ноа. Но не сделала этого. Я хотела извиниться,

сама не понимаю за что, и попросить его все исправить. Но я этого не сделала, потому что каждый день повторяю себе, что все изменится, но это не так. Нам мешают недосказанность и гордость.

Отстойный понедельник. Ноа вернулся на работу, и меня затягивает утренняя рутина, ведь дети встают с постели, готовятся к школе, а я пытаюсь не дать им поубивать друг друга, пока моя сестра пишет о своей свадьбе. Я не в восторге от возвращения в Остин, не говоря уже о том, чтобы находиться рядом со своей семьей. Когда Ноа и я покинули Остин, часть меня больше никогда не хотела туда возвращаться. Вообще никогда. Но там похоронена Мара, так что я знала, что не смогу навсегда покинуть это место.

— Отдай! — слышу я рык Оливера с заднего сиденья.

Не понимаю, что в последнее время происходит с сыном, но сегодня утром он реально был очень груб с Хейзел. Я отобрала у него видеоигры, игрушки — в общем, все, за исключением разрешения спать в своей кровати, но он по-прежнему дерьмово себя ведет. С Марой он никогда не был таким, хотя их разница в возрасте составляет тринадцать месяцев. Они были практически близнецами.

Мы едем в машине. Севи плачет из-за того, что его посадили в кресло, Фин пинает сиденье, а Оливер бьет Хейзл по руке.

— Прекрати воровать мои вещи! — орет Оливер прямо сестре в лицо, когда она берет меч от костюма пирата, который он надел на Хэллоуин. — Ненавижу тебя!

Иногда маленькие мальчики ведут себя как настоящие засранцы.

— Оливер Натан Беккет! — срываюсь я, заезжая на парковку, и натыкаюсь на бордюр. В машине срабатывает сигнал, предупреждающий о низком давлении в шинах. Потрясающе. — Перестань бить ее. И попроси прощения.

— Нет! — кричит он мне в ответ, а затем хлопает дверью.

Я бы догнала его и надрала задницу, если бы мы не находились посреди парковки. Выбери битву, которую проиграешь, верно? Ха. Я надеру его задницу сегодня вечером.

— Он постоянно придирается, — плачет Хейзел, уставившись на своего старшего брата, бегущего от машины в школу. — Почему он ненавидит меня?

Я хватаю ее за руку и целую.

— Знаю, детка. Просто на него столько всего навалилось. — Я понимаю, что это связано с Марой. Прошел год с ее смерти, и с тех пор сын изменился. Его вспышки гнева происходят все чаще. — Как насчет того, чтобы поговорить с ним?

Знаю, о чем вы сейчас думаете, или, по крайней мере, о чем подумала я, когда поведение Оливера начало меняться. Его нужно показать психологам. Ну, мы старались, но, как и его отец, Оливер отказывался говорить с ними. Каждую неделю на протяжении шести месяцев он просто сидел, выдавая им односложные ответы. Закончилось

все тем, что мне пришлось прекратить его визиты к психологу, потому что сын бросил нам вызов только за то, что мы заставили его ходить к нему. Сейчас мы пробуем подход «исцеляйся, как тебе удобно». Очевидно, он тоже не работает. Я в растерянности и не знаю, что дальше делать с Оливером.

Хейзел вытирает слезы и смотрит на красную отметину на своей руке, куда брат ударил ее пару минут назад.

— Передай Оливеру, что Мара сказала ему быть хорошим.

Клянусь всеми святыми, мое сердце ушло в пятки.

— Что?

Хейзел смотрит на меня своими прекрасными голубыми глазками.

— Она приходит ко мне во сне. Мара говорит, что Оливер скучает по ней и что он грустит. — Хейзел переводит взгляд на покраснение от удара, затем на школу. — Я тоже по ней скучаю.

Мое сердце обжигает боль при упоминании о дочери. Мара так ласково обращалась со своими братьями и сестрами. Не поймите меня неправильно, она была с огоньком и могла выбесить любого за считанные секунды, но вместе с тем она также сильно любила. Она боролась, защищая других, и умела задеть за живое. Так же, как и Оливер. И я знаю, что Оливер скучает. С помощью гнева он справляется с грустью. Ноа впадает в ступор, я плачу, а Оливер злится. Не знаю, как с этим справляются Хейзел, Севи и Фин, потому что они такие маленькие, что не поймешь.

Я крепче сжимаю ручку Хейзел.

— Мама поговорит с ним сегодня вечером, хорошо?

Убрав с лица пряди парика в стиле «Храбрая сердцем», она кивает и вытирает слезы. Поцеловав меня на прощание, Хейзел тоже выходит из машины и направляется в свой класс. Ее безумный парик во все стороны развевается на ветру.

Оставшись в машине с Севи и Фин, я смотрю на них в зеркало заднего вида. Севи следит за снующими по парковке детьми и лает на всех, кто проходит мимо. Скорее всего, он пытается понять, почему они ходят, а не передвигаются на четвереньках. А Фин… Держа бутылочку в одной руке и поводок Севи в другой, она смотрит на брата так, словно хочет придушить его за лай. Между прочим, на Хэллоуин я нарядила ее в костюм курицы, который, полагаю, не произвел на нее никакого впечатления. Фин смотрит на Севи, затем на меня и отводит взгляд в сторону. И я практически слышу ее мысли: «Именно по этой причине мне придется полжизни ходить к психологу».

Машина продолжает издавать звуковые сигналы о низком давлении в шинах. Отлично. Пора навестить Ноа.

* * *

Мы с детьми нечасто наведываемся к мужу на работу, но я подумала: «А почему бы и нет?» Сегодня Хэллоуин, у машины спустило шину, а дети смогут повидаться с отцом. Беспроигрышный вариант, верно?

Посмотрим. Понятия не имею, как отреагирует Ноа, когда увидит, что я притащила с собой Севи и Фин.

Подумав, что кофе его задобрит, по дороге я заезжаю в «Старбакс», а затем направляюсь в автосалон.