Секта
Шрифт:
– Будешь занимать?
– Лучше смерть.
Было уже далеко за полночь. Заметно захмелевший Томас сидел на стуле у входа в «Морскую выдру», почесывая за ухом Мёффе, который спал у его ног на каменных плитках. Веселье, царившее в «Выдре», выплеснулось на улицу и на берег канала, куда ушла часть гостей, расположившаяся с пивом на причале. Судя по доносившейся изнутри музыке, музыкальным автоматом сейчас завладели женщины. Крутили Барри Уайта [9] и нескольких классиков диско, посетители подпевали. Так себе музыка, зато на душе от нее спокойно.
9
Барри Уайт (1944–2003) – американский певец в стиле ритм-энд-блюз.
– За что пьем?
– За усопших. Испанская традиция. Мы их чтим и любим. Либо пьем за них, либо поминаем дружными аплодисментами. Сегодня мы пьем.
– Ты помнишь эту дату?
– А как же! Ева была замечательной женщиной.
Томас кивнул и понюхал содержимое. Паршивенький бренди. Видать, Эдуардо каким-то образом уломал Йонсона его закупить. Но мысль о поводе и градус напитка утешили Томаса.
– Ну, как принято говорить, salut!
– Salut!
9
Томас потянулся, проснувшись под открытым небом на белом пластиковом кресле у себя на «Бьянке». Яркий утренний свет так резал глаза, что Томас сразу полез в нагрудный карман летней рубашки за темными очками. Солнечные лучи, казалось, проникают сквозь закрытые веки в глубину черепа, выжигая остатки мозга. Томас не помнил, как они с Мёффе добрались домой, в котором часу это было и что происходило накануне вечером. Ага! Вспомнил! Вчера они с Эдуардо выпили, поминая Еву. Томас был еле жив. Он облизнул пересохшие губы и поискал глазами чего-нибудь выпить, но на палубе валялись только пустые бутылки из-под пива да опрокинутая кофейная чашка. У него не было сил встать и сходить в каюту за стаканом воды. Больше всего ему хотелось сейчас снова уснуть и проспать до тех пор, пока не пройдет похмелье и не перестанет трещать голова. Тут к яхте приблизился один из плавающих по каналу экскурсионных катеров. Томас услышал, как на его борту защелкали фотокамерами туристы, между тем голос гида заученно бубнил: «The old shipyard that used to be here but now has been converted into expensive penthouses» [10] . Повернувшись в другую сторону, Томас обнаружил на причале неподвижно сидящую женщину, которая внимательно за ним наблюдала.
10
«На месте старой корабельной верфи, находившейся здесь раньше, теперь выстроены дорогие пентхаусы» (англ.).
– Добрый день, – сказала она.
Женщине было лет тридцать пять, на ней был темно-синий костюм, под ним – майка. Гладко зачесанные назад волосы подчеркивали выразительность резко очерченного лица. Томас обратил внимание на практичную обувь. Будь женщина чуть повыше ростом, он решил бы, что она состоит в отделе личной охраны разведывательной службы полиции. А так она может быть по должности кем угодно, хотя полицейский в ней виден за версту.
– День добрый, – буркнул Томас в ответ.
– Похоже, вчера ты припозднился. Ничего
У Томаса не было сил сказать ей: «Тебе не все равно?» – и уведомить собеседницу о том, что ему уже порядком надоело ее общество.
– У тебя ко мне дело? – спросил он.
Без предупреждения она метнула в него пластиковой бутылкой с водой. Он поймал бутылку, прежде чем та угодила ему по башке, и подумал, что кидается дама не слабо, не хуже гандболистки.
– Благодарствую, – сказал он, отвинчивая крышку.
– Неплохая, а точнее, занятная у тебя яхта. Никак «Гранд бэнкс»?
Он кивнул.
– Классический образец. Но тебе пора заняться палубной обшивкой: красное дерево – а подгнивает. А имя-то у твоей яхты есть? – Она наклонила голову набок, стараясь прочитать название на носу.
– «Бья-а-анка», – сказал он протяжно. – Как же без имени!
Женщина обратила внимательный взгляд на Мёффе:
– Английский бульдог? Как его звать? Он кусается?
– Только чужих. Послушай, если у тебя ко мне никакого дела, то я, как вежливый человек, говорю «спасибо» за воду и кланяюсь, – сказал Томас, помахав ей бутылкой, а про себя с надеждой подумал, что сейчас услышит ее удаляющиеся шаги. Однако эта надежда не оправдалась.
– Я еще не встречала в жизни ни одного частного детектива, как, впрочем, и человека, который живет на яхте, и пока что не поняла, каково это – очень здорово или очень паршиво. А, Ворон?
Томас обернулся и приподнял солнечные очки. Женщина по-прежнему стояла на том же месте и пристально смотрела ему в глаза. Если она не служит в полиции, то, значит, служила раньше. Теперь он в этом окончательно убедился.
– Уверен, что ты пришла не для того, чтобы поговорить о моей яхте и о моей собаке. Так что же тебе надо?
Она села на край причала и спрыгнула на полтора метра вниз, чтобы приземлиться на палубе яхты. Мёффе вскочил и залаял, но женщина как ни в чем не бывало двинулась ему навстречу.
– Тихо, тихо, старый ворчун, – сказала она и, достав лакомство, протянула его псу. – Ну что? Дружба?
Мёффе зачавкал, вид у него был довольный. Томас изумленно перевел взгляд с собаки на женщину:
– Похоже, ты хорошо подготовилась.
Она, улыбаясь, протянула ему руку.
– Катрина, – представилась она.
Крепкое рукопожатие не удивило Томаса.
– Я работаю на «Месмер ресурсиз», – сообщила она, протягивая ему визитную карточку.
Томас ее не взял.
– Тебя, наверное, прислал адвокат Ломан? – сказал Томас, качая головой. – Сожалею, но я больше на него не работаю, и, кстати, я не частный детектив.
– Ломан сообщил, что ты вроде как на мели. – Она осмотрела палубу и заглянула в каюту, где царил хаос. – Теперь я и сама это вижу.
– Прекрасно. Раз так, то, полагаю, тебе этого достаточно и ты уходишь… Катрина, – сказал Томас, снова надевая солнечные очки.
– А вообще Ломан тебя хвалил. Сказал, что ты толковый парень. – Похвала прозвучала так, словно она говорила о ребенке или о собаке, но Томас не поддался на провокацию. – Мой шеф, Фердинанд Месмер, хотел бы с тобой встретиться. – С этими словами она бросила визитную карточку ему на колени.
Томас мельком глянул: карточка была гладкая, с голубым логотипом наверху.