Селфи на балконе
Шрифт:
— Если я её пошлю, у нее крыша еще больше поедет.
— Что? — не совсем понимаю, о чем он говорит.
— Она не поймет. Даже если я отвезу ее в задницу мира, покажу направление, куда идти, она расценит это как что-то другое. Мне с ней, вообще, разговаривать не стоит.
Почему я не согласна с ним? Хочется прям заявить об этом. Сказать, что девушки существа ранимые, и когда их отшивают, они это понимают, и перестают слюни пускать на предмет обожания. Да была б моя воля, я бы все высказала, только опыт подсказывает, что меня, как обычно, даже слушать
— Она так и будет за тобой всю жизнь бегать.
— Всю жизнь. — Легкий смешок, и он встает, по-хозяйски открывая шкафы. — Еще парочка таких обломов, и она меня всю жизнь ненавидеть будет. Или ты действительно думаешь, что у нее там любовь? Нет. Да я для нее просто дорогой телефон, который она не может себе позволить.
Корнеев достает кружки, ставит их передо мной, передавая эстафету, а сам садится на мое место, пристально наблюдая за процессом.
— Дорогой телефон чай с сахаром пьет?
Интересно, а чаем из пакетика можно расплатиться по всем счетам?
17
— Ты грустная. — Слышу в спину его задумчивое заключение. — Поделишься?
Ставлю кружку рядом с ним, а сама за сладким иду, не спеша отвечать на вопрос.
— Кроме конфет ничего нет. Так что если ты привык к чему-то другому, то…
А Корнеев смотрит на меня, будто я ему начала доказывать, что обезьяны летают. Сначала с осторожностью, которая сменяется удивлением, а потом и в смех переходит. Протягивает руку, и отбирает пакетик с лимонными помадками.
Моими любимыми, между прочим.
От сердца отрываю.
— Я не привык к чему-то другому, Натали. Пей чай, и перестань уже видеть во мне врага.
Выполняю «приказ», и сажусь за стол, не зная, куда деть руки. И ноги. Не знаю, куда смотреть, когда дышать, и я поняла, что не хочу при нем чай пить. Как Вика себя комфортно рядом с ним чувствует? Да тут же мороз по коже, от одного только взгляда. Еще хорошо, что на мне свитер теплый, иначе бы исполнила ему бит стучащих зубов.
— Я в тебе, кроме как кумира Звягиной, больше никого не вижу. Так что не обольщайся, Корнеев.
Блин.
Вот могла бы и правду свою, при себе оставить. Будто она нужна кому-то.
— Сегодня ты кумир, а завтра урод, который не обращает внимания. Твоя Звягина сама не знает чего хочет, я ведь объяснял.
Тут не согласна. У Вики цель одна — Корнеев.
— А чего хочешь ты?
От меня, но не успеваю договорить.
— В данный момент хочу чего-то больше, чем этих конфет.
Э-э-э. Мне его кормить, что ли?
— Суп будешь? — Вот дура. Зачем предлагаю?
Это обычный суп, из домашней тушенки и вермишели. Да Корнеев даже смотреть на него побрезгует. Вика как-то рассказывала, что он «гурман» тот еще. Мол, спортивное питание, минимум алкоголя, никаких сигарет. А тут я со своим бульоном жирным. Хотя, а кто пирожки тети Гали за обе щеки уплетал?
Да плевать. Моё дело предложить. Если не нравится, то перед его важной персоной открыты все заведения общепита этого города. Вот пусть туда едет
— Буду. Уж думал, не предложишь.
С интересом, нет, даже с каким-то вызовом осматривает меня, отодвигая подальше нетронутую кружку с чаем.
Подумал, что я блефую?
Хочет супчика студенческого? Будет ему супчик. Мне не жалко.
Встаю со стула и иду к холодильнику. Достаю кастрюлю, и переливаю в тарелку остатки супа. Да, немного осталось. Но я ж не знала, что Вика уже сюда наведывалась. На одного человека хватит, а я, вообще, кушать не хочу и не могу. И вряд ли даже после его ухода появится желания.
— Корнеев, вот объясни, что мы делаем?
— Я собираюсь забить свой желудок, и понятия не имею, о чем ты? Но если расскажешь, то с удовольствием приму в этом участие.
И глазюками своими мерзко так стреляет. Терпеть не могу, когда так делают. До этого момента, я как-то внимания на такое не обращала, а прямо сейчас возненавидела. И если бы в данную минуту мы были где-то в другом месте, ну, за пределами моей квартиры, то я бы его послала и ушла. Серьезно развернулась бы, и пусть смотрел бы на мою легендарную походку от бедра. Правда, легендарная она только в моей фантазии, на деле же, неиспробованный вариант красивого ухода.
— Ты всегда такой извращенец?
— Нормально, вообще? — У него ложка прям перед ртом замирает. — Она, значит, там думает о чём-то, а извращенцем оказываюсь я. Натали, ты меня с каждый разом все больше и больше удивляешь.
— Я не думала…
— Ага. Так я тебе и поверил. Главное, с виду такая приличная, а на деле же оказывается…
Да как у него получается любую песню под свой лад переделывать?
— На деле доедай и говори мне «прощай». Поздно уже по чужим квартирам шататься. Кто-то спать хочет.
Молчит. Воздух в себя втягивает, а потом морщится, будто грязный носок дальнобойщика понюхал.
— Чего у вас так табаком воняет?
Что?
Не воняет уже. Вчера да, несло так, будто не дом, а пепельница. Но сегодня уже цветочками какими-то пахнет. Звягина вон как старалась, будто знала, кто в гости придет.
— Натали, только не говори, что это ты бычками весь подъезд закидала. Блин. Вот знал же, что прям идеальных не бывает, но детка, я до последнего в тебя верил.
Что? Дубль два.
Если забыть про его первый вопрос, а поразмыслить только над вторым, то я, капец, как сейчас удивлена.
Это что же получается, Корнеев…. Сам Корнеев, местная знаменитость, а-ля мамки не отпускайте своих дочерей по ночам гулять в коротких юбках, мистер крутизна и крутая тачка. Повелитель идеальной укладки, говорит, что я… Наталья Шведова — идеальная?
Ну, точно квартира еще не проветрилась.
Мне иногда кажется, что соседи к нам, через вентиляционную трубу — газ пускают. Сначала Звягина может веселой ходить, и это без повода. Потом я слышу какие-то байки Корнея. А ночной гость, это, вообще, реальность? Или я надышалась чего-то, и сейчас сижу одна на кухне, и сама с собой разговариваю?