Семь камней радуги
Шрифт:
Он еще раз огляделся, и под сенью высоких деревьев увидел хижину, стоящую недалеко от воды. Макс спешился, и, ведя коня под уздцы, подошел поближе. Из хижины вышел пожилой мужчина. Называть его стариком вряд ли повернулся бы у кого-нибудь язык, хотя его волосы и борода были абсолютно седыми. Он был высок, худощав и сохранил молодую осанку. На нем была простая рубаха из небеленого льна и такие же штаны. Человек был бос. Малыш, увидев его, неожиданно заржал. Мужчина остановился. Его пронзительно-синие глаза внимательно изучали Макса. В молчании прошло несколько минут. Наконец, цепкий взгляд отшельника остановился на перстне с изумрудом.
– Добро пожаловать, Носитель!
– заговорил человек и сделал приглашающий жест, предлагая пройти в дом.
– Нет-нет, спасибо, мне некогда!
– торопливо сказал Макс, - Нам нужна ваша помощь.
Он вкратце изложил суть несчастья, приключившегося с Гольдштейном.
– Хорошо, везите его, я постараюсь что-нибудь сделать, - согласился отшельник.
Вскочив на Малыша, Макс поскакал обратно, молясь, чтобы конь выдержал такую нагрузку. Он уже проехал достаточно большое расстояние, когда понял, что давно должен был встретить возок. Макс подгонял коня, все сильнее ощущая тревогу: куда они могли деться? Вдруг из редколесья на окраине поля донеслись испуганные женские крики и громовой рев. Ринувшись туда, он застал следующую картину. На поляне стоял возок, испуганные кони, впряженные в него, сотрясались от нервной дрожи. В окошки возка были видны бледные лица Миланы и Ани, которые, вцепившись друг в друга, отчаянно визжали. В нескольких шагах от возка стоял огромный бурый медведь и грозно рычал, отмахиваясь от Роки, который молча, не издавая ни звука, быстро наскакивал на зверя, кусал его, затем так же молниеносно отскакивал. Укусы пса не могли принести медведю особого вреда, но, видимо, сильно раздражали его. Он размахивал огромной лапой, стараясь зацепить маленькое надоедливое существо. Макс подумал, что если зверь хоть раз заденет Роки своими когтями, то пес будет обречен, и заторопился на помощь. Виктория стояла шагах в десяти от медведя, и целилась в него из арбалета, видимо, не решаясь выстрелить из опасения, что раненый зверь станет еще опаснее.
– Что это за новости?
– смело начал Макс, спрыгнув с Малыша и подходя поближе к медведю.
Сунув косолапому под нос руку, на которой сиял изумруд, он спросил:
– Что это ты себе позволяешь? Оставь в покое мою собаку и иди отсюда.
– Виноват, - угрюмо пробурчал медведь, не сводя маленьких хитрых глазок с зеленого свечения, излучаемого изумрудом, - Не признал я вас.
– А чего тебе надо-то?
– поинтересовался Макс, поднимая на руки пса, который, не желая успокаиваться, норовил тяпнуть мишку за массивный зад.
– Да вот, услыхал я, охотники едут. Осерчал, дай, думаю, покажу им, как в моих угодьях охотиться.
– Откуда услыхал?
– Сорока сказала. А уж кто ей сказал - то мне неведомо, сороки, они такие - все знают.
– Мы не охотники, - успокоил медведя Макс, - А сейчас иди, не пугай лошадей, нам торопиться надо.
Косолапый тяжело вздохнул, и потрусил за деревья. Некоторое время он мелькал коричневым пятном на зеленом фоне, потом скрылся из виду. Макс подбежал к возку:
– Как он?
– Живой я, живой, - успокоил его Гольдштейн.
Видно было, что оптимизм дается Льву Исааковичу с трудом, на самом деле чувствовал он себя плохо. Он тяжело, прерывисто дышал, и то и дело сотрясался в приступах озноба.
– Я нашел отшельника, - сказал Макс, - Здесь недалеко. Езжайте за мной.
Он вскочил на Малыша, и поехал впереди, немного сдерживая его бег, чтобы приноровиться к скорости возка. Виктория скакала рядом с возком, подозрительно оглядываясь по сторонам. Более добросовестного и чуткого охранника нельзя было и желать.
Наконец, добрались до озера. Отшельник уже ждал их - он вышел навстречу и помог перенести Гольдштейна из возка в хижину. Лев Исаакович так ослабел, что идти уже не мог.
В доме отшельник указал на ложе, сделанное из тростника:
– Кладите его сюда!
Он внимательно изучил запястье Гольдштейна. Макс подумал, что не надо быть специалистом, чтобы понять, в чем дело: края царапины вздулись и стали темно-бордовыми. Рука выглядела страшно, как будто началась гангрена. Затем отшельник взял в руки кинжал, протянутый ему Викторией, понюхал его, и сказал:
– Ваш друг отравлен ядом степного дракона.
– Дракона?
– Макс присел рядом с Гольдштейном, ноги отказывались его держать.
"Неужели здесь и драконы водятся?" - в ужасе подумал он. Виктория, как всегда, проявила чудеса выдержки и железной логики. Она лишь спросила:
– Противоядие есть?
– Нет, - спокойно ответил отшельник, и эти слова, произнесенные тихим голосом, прозвучали как приговор.
Глава 40.
– Нет! Нет! Это ужасно!
– воскликнула Милана и разрыдалась.
Гольдштейн в изнеможении прикрыл глаза, что, видимо, означало смирение с судьбой. А может, у него просто совсем не осталось сил, даже на то, чтобы предаться отчаянию. Виктория закусила губы, сдерживая бешенство, которое, когда придет время, она обязательно обратит на врагов. Аня, как ни странно, была относительно спокойна. Макс видел, что она внимательно вглядывается в лицо отшельника. Затем девушка спросила:
– Есть ведь какое-то "но", правда? Вы что-то не договариваете? Я чувствую вашу неуверенность.
– Так вы - эмпат, - усмехнулся отшельник, - Да, вы правы: я собирался сказать вам, что яд степного дракона - это одновременно и единственное противоядие.
– Как это?
– вскинулась Виктория.
– Противоядие можно приготовить только в том случае, если добыть яд степного дракона. А это практически невозможно, поэтому я и сказал вам, что противоядия не существует.
– Почему невозможно?
– Макс пришел в себя и проявил интерес к разговору.
– Во-первых, степные драконы очень редко встречаются в природе. Их трудно найти. Во-вторых, они очень быстро передвигаются, и догнать дракона вы не сможете, даже если и найдете. В-третьих, это страшно злобные твари. И если предположить, что вы нашли и догнали одну из них, вам придется выдержать бой с ней. И, самое главное, в-четвертых: яд можно взять только у живого дракона. Если дракон погибает, его яд теряет все свои свойства. Так что судите сами, какая задача перед вами стоит: найти, догнать, победить, скрутить дракона, а затем выдоить из него яд. Да, и еще: если вас укусит степной дракон, вы умрете сразу, моментально. Ваш друг жив до сих пор лишь благодаря тому, что яд, видимо, был нанесен на кинжал очень давно, и успел слегка выдохнуться. К тому же, ему очень повезло, что царапина находится на запястье. Будь она хоть немного ближе к сердцу, или глубже, яд давно уже убил бы его.
– Стоп! А как же наемные убийцы получают драконий яд, если это так сложно?
– поинтересовался Макс.
– Они выращивают драконов в специальных питомниках, наукой добывания яда их клан владеет уже много сотен лет.
– А где их питомники?
– Этого никто не знает.
– Макс, собирайся!
– прорычала Виктория.
Макс молча встал с тростниковой постели и пошел к двери.
– Вы все-таки решили добыть яд?
– отшельник проницательно смотрел на Макса, - Что ж, я и не сомневался в этом.