Семь колодцев
Шрифт:
В заброшенном яблоневом саду собачники выгуливали своих питомцев. Время от времени собаки разражались заливистым лаем.
— Я хотел… хотел попросить…
Его голос был дрожащим, интонации заискивающими.
Я учуял присущий только Вовочке острый отвратительный запах, где были ясно различимы две главных составляющих: тяжелый дух большого хищного животного, а также убийственная кислая вонь лежалых вещей. Медовое очарование посвежевшей природы безвозвратно исчезло.
— Ты же знаешь: я по четвергам не подаю! Я ускорил шаг.
Вовочка тоже прибавил.
— А
— Ну это я так, образно… И вообще, надоел ты мне, попрошайка хренов. Бросай пить, иди, блин, работай!
— Обязательно, обязательно! — клятвенно заверил мой провожатый. — Я уже ищу… Как только, так сразу…
— Плохо ищешь… Как с твоей автобазой?
— Не берут туда больше. Мне прогулов насчитали в общей сложности двести дней. Главный механик сказал, что я поставил всесоюзный рекорд…
— Значит, теперь вся халтура достается Буржую? — вспомнил я Вовочкиного напарника по шиномонтажному цеху. — Небось теперь в одну харю всю ханку трескает?
— Нет, Буржуй больше не пьет… Он коньки отбросил.
— С чего бы это? Он ведь был такой правильный, маму слушался?
— Водкой отравился…
Вовочка едва различимо взгрустнул.
— Ну что ж, — я цинично пожал плечами, — жизнь такова, какова она есть, и больше ни какова!
Навстречу из кустов выскочила волосатая кобелина со свирепой мордой. Я выхватил из кармана приборчик, похожий на пейджер, направил красный глазок на собаку и нажал кнопку. Ничего сверхъестественного не произошло, но псина вдруг взвизгнула и бросилась наутек.
— Что это?! — изумился Вовочка.
— Последняя разработка… Удар высокочастотной звуковой волны… Оборонные технологии…
— А почему я ничего не слышал?
— Звуки в этом диапазоне человек не слышит…
— А, понятно. Вот бы мне такую штучку!
Я знал, что на Вовочкиных ляжках запечатлены следы челюстей всех собак округи. Эти друзья человека почему-то очень недолюбливают пьяных.
— Так, что у тебя? Только быстро, мне некогда!
— Я не ел уже три дня. Купи хлебушка. А? Я так удивился, что даже остановился.
— Как?! Тебе нужна не водяра, а хлеб? Боже, что с тобой случилось? Сдается мне, что ты действительно очень голоден.
— Да! Очень-очень голоден! Есть хочу!
— А как же водка?
— Да пошла она! Я почесал затылок.
— Ладно, выбирай: или хороший ужин с минеральной водой, или три бутылки водки. Делайте ставки, господа!
Вовочка мучительно задумался.
— А нельзя…
— Нет нельзя! Вовочка аж зажмурился.
— Водка! — невнятно выдавил он.
— Так, братишка, с тобой все ясно…
Вскоре мы сидели в небольшом частном кафе, всего на пять столиков, которое располагалось на первом этаже соседнего с моим дома. Кафе работало до последнего клиента, иногда до утра, поэтому персонал не удивился, когда в половине первого ночи зашли два припозднившихся посетителя. К тому же меня знали в лицо — я захаживал в эту полукриминальную офшорную богадельню.
Я заказал самые дорогие блюда и пару бутылок воды. Вовочка слупил
Официантка, девушка-подросток кавказкой внешности, принесла тушеную курятину. Вовочка немедля сунул в рот ножку, шумно всосал ее и секундой позже вытянул изо рта голую косточку. Потом и ее неистово разгрыз и махом проглотил — я знал, что его луженый желудок при необходимости легко переварит хоть килограмм гвоздей. Наверное, та собака, которую я напугал замысловатым приборчиком, точно так же сожрала бы этот кавказский деликатес.
Вовочка опять громко рыгнул и только сейчас первый раз отхлебнул минералки. Тут он весь скривился, будто глотнул керосина.
— Вода… я пил ее однажды. Она не утоляет жажды! — намекнул он.
— Да черт с тобой! — Я заказал бутылку фирменной водки.
Вовочка мгновенно расцвел.
— Эх, женить бы тебя! — мечтательно бросил я, наблюдая за тем, как мой товарищ опрокидывает рюмку за рюмкой. — Может, тогда бы ты остепенился.
— Да я и сам об этом мечтаю! Только нет подходящих кандидатур. Да и кому я нужен! Вот если бы бабы сами за мной табунами бегали…
— Ишь чего захотел!
Неожиданно я задумался. А что, если… О! Почему мне эта идея раньше в голову не приходила! Конечно, ничего не получится, пока он квасит, но и эту проблему можно попробовать решить. Мне ли бояться неразрешимых задач?
Бутылка была уже пуста. Вовочка выжал в рюмку последние капли, выпил и даже залез языком внутрь рюмки и все там тщательно отполировал. Потом жалостливо посмотрел на меня:
— Митька умирает, ухи просит! Я показал ему двойную фигу.
— Эхма! — Вовочка горестно вздохнул, поняв, что добавка не светит. — Как было бы здорово, если б по щучьему веленью водка лилась из крана прямо дома!
30
После посещения бандитов я две недели ходил как пришибленный. Все размышлял. Отказаться от их предложения? Но ведь они просто так не успокоятся! Оказать открытое сопротивление? Но что я могу противопоставить десяткам уголовников и качков, собранных в одну крепкую структуру, вооруженную и жестокую?
В то время город был разбит на двадцать—тридцать районов, территории преступных группировок, которые именовались обычно сообразно местности: ореховские, люберецкие, солнцевские, и, казалось, уже не существовало в этом огромном мегаполисе другого территориального деления и другой власти. Москва была словно охвачена пожаром, и, как и в 1812 году, она была подожжена изнутри нами же самими. Этот пожар преступности разгорался с каждым днем, охватывая все новые и новые сферы жизнедеятельности человека, а безвольное государство, с лицом почти невменяемого алкоголика, вместо того чтобы бросить все силы на борьбу с разрушительной стихией, казалось, наоборот, во все легкие дуло на огонь. И вот уже языки всепожирающего пламени взметаются к небу, прожигая небосвод кровавым заревом.