Семь корон зверя

Дымовская Алла

Возможно, мир в кухонных границах был бы нарушен, если бы не выступившая под белым флагом Лера:

– Погоди, Татка, дай я объясню толком. Ты сейчас можешь сказать лишнее и ненужное. А ты, девочка, послушай меня. – Лера подвинулась вместе со стулом поближе к Ритке и одними строгими глазами, казалось, развернула девушку к себе лицом.

– Я слушаю, – пролепетала Рита и замерла в морозном ожидании.

– Ты запомни накрепко главное – у нас в общине по личным и интимным вопросам полная свобода. Никто никого не заставляет и не принуждает, но и не навязывается... – Лера выдержала многозначительную

паузу, чтобы придать вес последним своим словам. – И у нас не принято лезть в чужой огород и делать братьям, а особенно сестрам, гадости.

– А как же хозяин? – попыталась вернуться к главной волновавшей ее теме Ритка.

– Об этом я с тобой и говорю. Если тебя угораздило влюбиться в Яна, а ты ему тоже симпатична, я же вижу, то вряд ли будут какие-нибудь препятствия, если вы вдруг захотите заняться друг с другом любовью. Тебе достаточно только намекнуть, что ты не против.

– Что, так просто?

– Лечь к нему в постель? Да, просто. Совсем не просто задержаться в ней надолго.

– Откуда ты знаешь? – Рита не ждала откровенного ответа, она и так уже все поняла, но Лера и не подумала уклоняться.

– Пока что это никому не удалось. Ни мне, ни Тате, ни даже, представь, Ирене. Хотя нашу мадам попутным ветром иногда и теперь заносит в хозяйские объятия, но это уже чистая физиология. – Лера усмехнулась, но не то чтобы весело. – Да-да, не одна ты, все мы сохли по хозяину. В свое время. Пока не поняли, глупые, что Ян никому из нас не по зубам.

– Может, мои зубы покрепче ваших будут! – с вызовом бросила ей Ритка, которую как кнут ожгла неведомо откуда взявшаяся ревность.

– Давай, мотылек, дерзай. Смотри не опали крылышки, – только и ответила ей Лера, беззлобно и немножко печально.

И Рита решила непременно дерзнуть. Начать сегодня же, сейчас же. Она бросилась вон из кухни, подальше от варений и кулинарных ароматов, оставив подруг в недоумении от своего стремительного порыва. Рита выскочила в пустой холл, оттуда в сад, быстрым шагом, бормоча себе под нос, дошла до кирпичного забора, дальше идти было некуда, и ей пришлось остановиться и оглядеться. Мысли ее потихоньку возвращались из сумбура бессвязного потока, приступ возбужденной, ни на что не направленной активности стал иссякать. Рита присела возле ограды на сухую, колкую травку и глубоко задумалась.

Очаровать, привлечь хозяина, влюбить его в себя – все эти желания не потеряли силу, а только видоизменились, превратившись из недосягаемой сладкой мечты в осуществимую, возможную реальность. Риту нисколько не смущали пророчества и печальный опыт ее общинных сестер. Считая их откровенно мокрыми курицами, даже подколодную мадам Ирену, Рита уверяла себя, что вот у нее-то все получится, что она добьется любви хозяина и уж постарается ее не потерять, а как она это сделает, совсем не важно. Главное – не отступать и не теряться. И заблуждалась, как многие ее товарки по несчастью, в том, что любовь будто бы можно удержать настойчивостью и интригами и что для счастья достаточно желания и решительности только одной стороны. Зная, что в дневное время Ян Владиславович обычно никогда не покидает кабинета на первом этаже, где спущены наглухо тяжелые плюшевые шторы, от коих, по мнению Таты, одна пыль, и что именно в это время он совещается по деловым

вопросам с мадам и Стасиком, а чаще всего с Мишей, Рита собралась выбрать удобный момент и тоже постучать в заветную дверь. Но для этого требовалось прежде всего подняться наверх, в свою комнатку, и привести лицо и волосы в надлежащий порядок, а попросту говоря – постараться навести неотразимую и смертельно неземную красоту. Ибо чем крупнее добыча, тем и мощнее должно быть оружие.

Капище бога в это время отнюдь не пустовало. Иначе говоря, в святилище, то бишь в хозяйском кабинете, находился посетитель. И у посетителя с Яном Владиславовичем происходил важный и небезынтересный разговор. Миша, хоть и пришедший, как обычно, за указаниями и с отчетом, имел на этот раз и собственный интерес.

– Ян Владиславович, а что дальше будем делать с Ритой? Девочка вполне готова и выдержала испытание. Я думаю, ее можно привлекать к работе... – Миша вопросительно посмотрел на хозяина.

– Нужно обождать, – как всегда коротко, ответил тот.

Но Миша впервые не собирался отступать и захотел услышать разъяснения.

– Почему же? Разве ей пойдет на пользу болтаться без дела? И потом, ее физическая подготовка...

– Ее физическая подготовка ничто по сравнению с духовной готовностью, – перебил Мишу хозяин, – а в этом плане нам еще работать и работать.

– Вы полагаете, что могут возникнуть проблемы морального порядка? Вряд ли, ведь девочка почти не имеет представления об этических нормах. – Миша позволил себе улыбнуться, но хозяин пропустил его иронию мимо ушей.

– Я полагаю, что у нее голова занята совсем другими вещами. – И хозяин замолчал, обдумывая, стоит ли продолжать или он сказал уже достаточно. Но, повнимательнее вглядевшись в Мишино лицо, склонился к первому варианту. – Впрочем, я ожидал чего-нибудь в этом роде.

– Будь я проклят, если понимаю, что вы имеете в виду! – Миша в недоумении всплеснул руками.

– Скажи, эта девушка, Рита, она нравится тебе? – Видя, что привел Мишу в замешательство, Ян Владиславович строго добавил: – Помни, раньше ты никогда не лгал мне.

– Я и в этот раз не собирался. Дело в том, что я и сам не знаю, вернее, я не уверен. Но то, что я невольно выделяю ее, отношусь, быть может, немного по-другому, чем к остальным нашим сестрам... – Тут Миша опустил голову и закончил тяжело и тихо: – Это сущая правда.

– Это сущее безобразие. Потому что если твои чувства пока и не любовь, то, во всяком случае, явное преддверие ее. – Хозяин развеселился, и слова его прозвучали не как выговор, а скорее как приглашение к дальнейшим откровениям, которые делать будет легко и приятно. – А два вздыхающих страдальца в одной маленькой общине будет чересчур.

– Я так понимаю, вы намекаете на меня и на мои возможные разочарования. Но кто же будет вздыхать еще? Рита в последнее время отдалилась от меня, и я подозреваю даже, что мое общество и я сам ей отчего-то неприятны.

– Об этом я и хотел говорить с тобой. – Голос хозяина зазвучал сочувственно и вкрадчиво. – Видишь ли, современные девушки, по моим наблюдениям, в большинстве своем желают луну с неба, но это еще полбеды, они к тому же упорно стараются ее достать. А это до невозможности обременительно, по крайней мере для меня.