Семь нот молчания
Шрифт:
Глеб был лаконичен. Лиля любопытна, но в меру. И странно, ей вдруг показалось, что с этим человеком она бы точно не устала говорить, если бы имела голос.
А парень нащупал рядом тяжелые профессиональные наушники и натянул на девушку, щелкнул кнопкой плеера. Полилась музыка. Красивая. И говорящая гораздо больше, чем услышала Лиля или мог поведать Глеб.
Старый учитель рисования сидел на скамейке, пользуясь теплым солнечным днем осени. На мольберте рождался новый мир: изломанные перекладины, горка с дырой, печально раскинувшийся грязный мишка. И черные нависающие многоэтажки.
Снова появилась девушка, но в другом окне, в том, откуда прежде неслась музыка. Художник помахал незнакомке. Впрочем, она уже не была незнакомкой, он познакомился с ней, рисуя набросок. Девушка грустно улыбнулась и опять исчезла…
Глава 4
Вопросы – ответы
Когда у Лили щелкнула эсэмэска, она как-то забеспокоилась-засобиралась. Может, родные ищут? Глеб не стал спрашивать и задерживать. Они с девчонкой не друзья, так, случайные знакомые. Просто всучил ей с собой пару своих дисков в качестве извинения, что поиграл на нервах. Хотя кто у кого еще поиграл?
Но, уйдя, гостья осталась в его мыслях. Интересно, как она выглядит? Светленькая или темненькая? Какие глаза? Губы? Страшненькая или симпатичная?
Да какая ему, собственно говоря, разница? Встречаться с ней он не собирается, соседка и соседка. Похоже, любит музыку. Явно разбирается в нотной грамоте, если так с ходу смогла настучать свое имя. Может, в музыкалку ходила? Тогда они могли где-то пересечься в раннем детстве?
Сплошные вопросы без ответов. Только в одном Глеб был абсолютно уверен: прыщей у гостьи нет и толстушкой ее не назовешь.
Ладно, проехали. Слишком много размышлений о мимолетном знакомстве. Сказывалось, что давно не общался с ровесниками. И с противоположным полом. Медсестры-практикантки из больницы не в счет. Оттуда хотелось просто побыстрее смыться. Подальше от боли, страха, чужой показной жалости. Так узник, наверное, стремится избавиться от тяжелых кандалов.
Фанатки после аварии как-то сами собой рассосались. Одноклассницы были только на бумаге – Глеб с восьмого класса числился на домашнем обучении, сдавал экзамены экстерном и в школу не ходил, некогда было. А теперь еще и год пропустил. Второй пошел. Все, кто учился с ним, в мае выпустятся из школы. А у Глеба – аттестат за девять классов, да и тот все никак не мог забрать, времени не хватало. Зато теперь времени – хоть завались. Есть когда задуматься и оценить все, чего он «достиг». Многого. Друзей – нет. Девушки – нет. Образования – нет. Здоровья – нет. Слава – стухла. На велосипеде так и не научился кататься, а теперь и не научится. Как бы не сдохнуть от таких-то «достижений».
Глеб, как всегда в момент раздумий, принялся наигрывать на пианино. Тихо и медленно, не беспокоя соседей, пытаясь вспомнить мелодию, возникшую в уме, когда пальцы скользили по щеке соседки. Ведь тогда явно слышалась музыка. Он будто играл на соседской чужой девчонке, как на музыкальном инструменте. Разве такое бывает?
Мысли плыли по кругу, как резиновые уточки в ванной, невольно возвращаясь к девушке. Имя Ляля казалось слишком детским. Она, конечно, сама так назвалась. Но из «до-ре-ми-фа-соль-ля-си» много вариантов не составишь. Может, просто подобрала что-то похожее? Глеб начал перебирать возможные имена: Лена… Лёля, то бишь Ольга… Лиля… Угадал? Какая-то тяга появилась к риторическим вопросам. Заразился от кого? Или сам заболел? Спрашивал, не получая ответов, и заболел. На всю голову.
Кажется, мать говорила о двух девушках с пятого? Интересно, это та, которая дикая? При случае надо будет сказать, что она просто немая. То-то матушка удивится. Быстренько поднажмет да разузнает о причине немоты: с рождения или в результате жизненных обстоятельств. Пусть проявит свое репортерское рвение, малость поутихшее с момента аварии. Хотя, пожалуй, зря он так о своей родительнице. Не знала же она о его чувствах к Светлане. Светлане… Андреевне, которая приходила к ним домой заниматься с Глебом. Игриво сверкала глазами и улыбками. Пудрила мозги подростку ложными посылами. Или это ему так казалось, что были посылы? Время-то показало совсем другое…
Музыка приобрела жесткий оттенок. Наверное, зря вспомнилось. Совершенно некстати! Глеб захлопнул крышку пианино, словно инструмент оказался в чем-то виноват. Настроение испортилось. Свернулось скользким червяком на праздничном блюде. И опять стало душно.
Лиля погуглила. Поисковик по запросу «Глеб Аронов» выдал массу информации. И картинки, и послушать, и скачать, и СМИ. Немудрено, что парень показался знакомым. Наверное, видела мельком в новостях и невольно запомнила. А под одну его композицию они целую четверть учили танец. Классный, кстати, получился. Жаль, Глебу его не покажешь. И уже тем более – не расскажешь.
Элла заглянула через плечо. Ткнула в экран наманикюренным пальчиком, бросив небрежно:
– На нашего соседа похож, – и ушла в свою комнату.
Уже оттуда поинтересовалась, когда Лиля поможет ей с английским.
И зачем Элка ходит на допзанятия? Чтобы при случае ввернуть в разговор? Или в качестве благотворительности голодающему преподавателю? В своем десятом классе Лиля понимает в инязе больше, чем Элла на третьем курсе.
Попыхтев час, Лиля сделала довольно сносный перевод, выполнила парочку упражнений, составила топик. Сестре осталось только все выучить и сдать. Должна справиться. Фраза: «Элла у нас красивая, а Лиля – умная, вот и поможет», неоднократно произносимая и отцом, и бабушкой, уже стала семейной фишкой. А ведь между сестрами больше четырех лет разницы. И младшая еще школьница.
Кстати, про школу… Совсем некстати. Лиля полистала конспекты. Память у нее была отменная. Зрительная, что очень удобно, когда тебя все время спрашивают не устно, а письменно.
Однако даже такая легкомысленная подготовка домашнего задания утомила. Чтобы расслабиться, Лиля нацепила наушники и загрузила один из дисков. Под музыкальное сопровождение просмотрела пару сайтов, где ушлые журналисты смаковали подробности аварии и того, что ей предшествовало. Писали, что юный музыкант по уши влюбился в свою учительницу по английскому (опять английский!). Она была старше парня на десять лет и играла с ним, как кошка с мышью. А потом вдруг бортанула мальчишку и улетела во Францию с новоиспеченным женихом, каким-то банкиром, годившимся ей в отцы. Узнав, что Светлана улетает, юный талант сел в родительскую машину и погнал в аэропорт. Не справился с нервами. И с управлением. Пострадавших, кроме него, нет. А особа, из-за которой все произошло, от комментариев отказалась, но жеманно попозировала папарацци. Прилагались фото. Англичанка – Светлана – была стройная, высокая, шикарная особа. Рядом с ней – приземистый лысый загорелый толстячок. И фото Глеба до аварии – и после. Еще с синяками, в бинтах и гипсе.
Зная СМИ, они и приврут – недорого возьмут, лишь бы сделать сенсацию. Но дыма без огня тоже не бывает.
Лиля невольно вспомнила шрамы. Наверное, в душе парня их гораздо больше, чем на теле. Это как раз очень знакомо. Девушка ощутила какую-то сопричастность, схожесть со своим соседом. Его стало жаль.
А вот незнакомка Светлана разозлила своим пофигизмом по отношению к чужим чувствам. Любила ли она Глеба? Вряд ли. Любит сейчас мужа? Ответ аналогичный. Просто избалованная красотка, в совершенстве владеющая иностранным языком. И то не факт. Может, просто болтает на уровне средней школы (почему-то очень хотелось думать именно так).