Семь раз проверь... Опыт путеводителя по опечаткам и ошибкам в тексте
Шрифт:
Полюбуйтесь, к примеру, на поздравительную открытку «С днем рождения!», отпечатанную несколько лет назад одной из фабрик офсетной печати по заказу «Советского художника». В подписи на обороте открытки (изображен букет цветов) всего одно слово, но как оно набрано и отпечатано: «Геоцинты»! По сему печальному поводу Салтыков-Щедрин мог бы сказать: «Даже смотреть глупо...»
Печатный текст вообще не допускает никаких «фамильярностей» в обращении. Автору личного письма можно простить, если он недостаточно аккуратно выводит буквы, допускает кривизну строк и не очень строго следит за переносами (хотя и в этих обстоятельствах следовало бы учитывать предостережение со стороны филолога: «Когда слова „разрезаны"
В немудреной фразе «Мои товарищи кипели негодованием», как ее ни рассматривай, не заметно никакого подвоха. Но дернула нелегкая наборщика сделать неудачный перенос, как серьезность изложения была начисто смазана неожиданным комическим эффектом:
Мои товари- щи кипели негодованием!Сугубой осторожности требуют не только переносы. Если не принять в соображение природу «языка типографии», то даже при полном буквальном совпадении набора с оригиналом на отпечатанной странице получится совсем не то, что хотели сказать. Поэтому полезно ознакомиться с особым видом опечаток, когда и текст совершенно ясен, и все буквы на своих местах, и корректор ничего «не проспал», а все же смысл кардинально искажен. Как же могло приключиться такое? А вот смотрите сами.
На последней странице одного из номеров большой газеты под рубрикой «Сегодня в театрах и концертных залах» читаем: «Большой зал Филармонии: фортепианный вечер бразильского пианиста А. Морейра — Лима».
Какую информацию получат читатели из набранного в таком виде объявления? Конечно, каждый подумает, что играет пианист по фамилии Морейра из города Лимы. Город под этим названием действительно есть, но не в Бразилии, а в Перу. Фамилия же пианиста состоит из двух частей: Морейра-Лима. Читателей обманывает то, что первая половина фамилии выделена полужирным курсивом, а знак соединения — дефис — произвольно заменен знаком тире.
Необдуманная «игра шрифтов» исказила смысл и библиографической заметки, опубликованной в другой газете. Сообщалось о выходе двух брошюр из серии «Узники Петропавловской крепости». Цитируем заметку в том графическом виде, в каком она появилась на газетной странице: «В них рассказывается о жизни и революционной деятельности славных сынов России — борцов за свободу: В. ПОГОДИНА, М.С. ОЛЬМИНСКОГО, И. СМИРНОВА, А.А. БЕСТУЖЕВА-МАРЛИНСКОГО». Дезориентированный одинаковым размером шрифта (все фамилии набраны прописными буквами), читатель предположит, что в книжках рассказывается о жизни и деятельности четырех узников «Русской Бастилии». На самом же деле первая и третья фамилии принадлежат... авторам брошюр. Логика шрифтового выделения такова, что они нечаянно попали в один ряд с героями своих произведений.
Таким образом, неумелое обращение с графической формой печатного слова может помешать правильному восприятию вполне доброкачественного текста. К сожалению, во многих редакциях не следят, чтобы использование приемов выделения отдельных слов или части текста не приводило к смещению смысла. Вот недооценка природы печатного слова на каждом шагу и мстит за себя.
Д.Н. Ушаков говорил, что правописание — это костюм, в котором является язык. Заимствуя его сравнение, мы можем сказать, что «правопечатание» — это костюм, в котором предстает перед читателем литературное произведение. И в том и в другом случае опрятная внешность располагает к более короткому знакомству, но непривлекательная внешность — отталкивает.
Неопрятность издания сама по
Пока не будет широко осознан общественный вред опечаток и ошибок в произведениях печати, едва ли возможно поддерживать высокий уровень точности текстов. Было бы неверно думать, что эти дефекты приносят только неосязаемый моральный ущерб. Ничего подобного! О материальном ущербе от них нельзя сказать более определенно, потому что цифры потерь давно никто не подсчитывает (за исключением разве групп народного контроля в типографиях, которым известны крупные суммы непроизводительных расходов на всякие перепечатки и допечатки).
Но есть сколько угодно свидетельств о физическом уроне, который может причинить ошибочная или заведомо недобросовестная информация.
Ошибки в печатном тексте сопряжены подчас с настоящей опасностью, так как создают «аварийную ситуацию» не в переносном, а в буквальном смысле. Так, в пособии по безопасности движения транспорта, изданном стотысячным (!) тиражом, специалисты нашли грубые ошибки в разъяснении отдельных дорожных знаков и правил дорожного движения. Неверные и путаные указания, касающиеся сигналов светофоров, запрещающих знаков, порядка движения машин в рядах и т. д., по мнению работников Госавтоинспекции, могли бы привести к тяжелым авариям на улицах города.
Но мы не двинемся дальше, прежде чем не разберемся в давно назревшем вопросе: а что такое собственно опечатка? К сожалению, здесь существуют некоторая путаница и недоговоренность, затрудняющие на практике борьбу с «помехами» в печатном слове.
Неясность определений нередко чревата обидными недоразумениями, когда, скажем, автора хорошей книги критикуют за опечатки, сделанные типографией, а типографского корректора упрекают в ошибках, которые изначально находились в рукописи до сдачи ее в набор. Тенденция сваливать с больной головы на здоровую настолько живуча, что о ней не умолчал и Карел Чапек в сатирических очерках «Как это делается»: «Иногда на типографский „ляп“ сваливают и „ляп“ редакционный, и в газете появляется поправка: „Во вчерашнем номере нашей газеты вкравшейся опечаткой искажен смысл статьи“».
Чтобы ясно и твердо знать, кто и где чаще «спотыкается» и с кого спрашивать за «огрехи», нельзя сваливать ошибки и опечатки в один общий мешок, а необходимо разобраться по существу.
Заглянем для начала в словари — чем они могут помочь? В «Словаре русского языка» С. И. Ожегова определение опечатки дано простое — типографская ошибка в печатном тексте. Однако составители «Справочной книги корректора» (1960) К. И. Былинский и А. Н. Жилин предложили другое определение: опечатки — ошибки в напечатанном издании, допущенные по вине автора, издательства, типографии. В «Полиграфическом словаре» О. Я. Васина внесено существенное уточнение: опечатка — это ошибка, обнаруженная в тексте после того, как закончено печатание. По-своему правильно также и определение, предложенное Л. М. Шварцем: опечатки — это формальные неточности текста.
В отдельности все это как будто верно, но в совокупности рассматриваемых обстоятельств мало что проясняет. Ведь под общую рубрику «опечатки» можно подвести и пропущенную запятую, и перевернутую букву, и перепутанные подписи под рисунками, и, наконец, пробел в эрудиции автора, написавшего, что арестованных министров буржуазного Временного правительства отвезли в Алексеевский равелин Петропавловской крепости, который... был срыт задолго до 1917 года. Вряд ли требуется доказывать, что это погрешности разного ранга, разного качественного порядка. Конечно, все это досадные ошибки, но не все они — опечатки.