Семь. Гордыня

Морале А.

— Ну прости! — она игриво надула губки, изображая из себя глупенькую блондинку. — Время пролетело незаметно. Так приятно, когда тебя просто хотят и молча любят, а не игнорируют месяцами и не ищут глупые отмазки — устал, нет настроения, идёт дождь…

— Кстати о проблемах, Марин. Разведись с мужем.

— Я сама разберусь со своей личной жизнью! — капризно наморщила она свой лобик.

— Теперь уже нет. Пока ты… — я на секунду замялся, подбирая слово, — работаешь на меня, я не хочу, чтобы у тебя были другие мужчины. Считай это корпоративной этикой.

—

Ревнуешь? — хмыкнула Зорькина.

— Брезгую, — честно признался я.

— Мы и так не спим с ним… — тихо пробормотала Марина и раздражённо скривилась. — Он всё время занят своей сраной музыкой и совсем не обращает на меня внимание.

— У вас дети есть? — неожиданно даже для самого себя, поинтересовался я.

— Есть.

— Хм… Ладно. Не хочу разрушать такую идеальную ячейку общества, я же не чудовище. Но твой муж тебе всё равно не пара, подумай над этим. И если у вас нет даже секса, то какой в этом смысл?

— У меня дочь, — задумчиво пробормотала Марина. — Но она уже взрослая и живёт отдельно. И она поймёт, если мы разведёмся. Она у меня девочка умная.

— Взрослая? Насколько? — удивился я. Марина не выглядела девушкой… женщиной, у которой есть взрослый ребёнок.

— Ей восемнадцать. Лена Зорькина — она же работает с тобой в одном цеху, — удивлённо вскинула брови Марина. — Ты не знал, что она моя дочь?

— Ленка? Эта мелкая противная пигалица — твоя дочь? — теперь настала моя очередь удивляться.

— Да. И ничего она не противная!

— Забавно. А я думаю, кого она мне напоминает. Яблоня от яблони… — задумчиво пробормотал я. — Не хочешь завтра поужинать со мной? Снова.

— Завтра?

— Да.

— Я не знаю…

— Это был не вопрос, хоть и прозвучал так.

— Я поняла, — хмыкнула Марина. — Хорошо. Ужин так ужин.

— И дочь можешь прихватить.

— Нет! — возмущённо повысив голос, Маринка прикрыла грудь рукой.

— Почему?

— Ты извращенец!

— Ужин с двумя девушками — это извращение? Ну да, куда мне до твоего мужа. Он эталон порядочности и непогрешимости.

— Да пошёл ты! Знала ведь — нельзя связываться с Гордеевыми. И какого хера меня чёрт дёрнул… Можешь считать это заявлением об уходе! — Марина ткнула мне в лицо сжатый кулачок с оттопыренным средним пальцем и зло фыркнула. — Мне не нужна твоя грёбаная работа!

— Как скажешь, — равнодушно пожал я плечами. — Но если передумаешь… У тебя есть время всё обдумать и взвесить до восьми утра.

— Да пошёл ты! И ты, и твой Виктор Андреич, и Алан! Все вы!

Марина подскочила на ноги, торопливо натянула платье, яростно сунула ножки в туфельки, поправила волосы, развернулась и не оглядываясь двинулась к выходу.

— Да уж… Не успела получить повышение и уже уволилась… — пробормотал я ей вслед, хотя, вряд ли она меня услышала.

По крайней мере, за две недели издевательств я с ней поквитался.

Рабочая смена на заводе началась необычно. Никто на меня не ругался, не кричал и не заставлял делать бессмысленную работу. Под «никто»

я подразумеваю Марину Анатольевну. Зорькина провела утреннюю разнарядку, была необычайно спокойна и по-деловому собрана. Сотрудники удивлённо перешёптывались между собой, и кто-то вполголоса озвучил догадку, что у нашей Маринки вчера был необычайно хороший секс. Иначе поведение начальницы и её умиротворённый вид объяснить никто не брался. Девчонки тихо порадовались за нашу Маринку, парни огорчённо повздыхали. Одна Марина Анатольевна, услышав, о чём шепчутся её подчинённые, покраснела, сбилась с мысли, мельком взглянула в мою сторону и по-быстрому свернула своё выступление, закончив простенькой и несвойственной ей фразой:

— В общем, вы прекрасно знаете свои обязанности. Работаем.

Коллектив недоуменно переглянулся и потянулся по своим местам, заработал конвейер, загудели станки, забрезжили экраны компьютеров. Я сел на свой погрузчик и поехал в сторону стеллажей, готовить поддоны для продукции, которая вот-вот должна будет пойти по конвейеру.

— Алекс! Подожди, — окликнул меня голосок начальницы в спину, а торопливый звук цокающих о бетонный пол каблучков быстро нагнал и принялся постукивать слева от меня.

Марина Анатольевна взялась рукой за бортик моего нехитрого транспортного средства и, придерживаясь, не спеша побрела рядом.

— Ты что-то хотела, Марин? — нарушил я затянувшуюся паузу. — А то мне работать нужно.

— Твоё предложение ещё в силе?

Я демонстративно взглянул на часы и вздохнул.

— Да. Ещё пять минут как в силе.

— А какое повышение ты имел в виду? — нахмурилась начальница цеха. — Когда я уходила, ты что-то такое сказал… Доброе утро, Николай! — поздоровалась она с опоздавшим на пятиминутку кладовщиком и, видя, что тот хочет её перехватить для разговора, отмахнулась от него. — Я потом к тебе зайду.

— Я смотрел твоё досье и знаю, как ты работаешь, — ответил я, как только мы снова остались одни между высоких стеллажей. — Ты идеально подходишь на должность директора. Хотел предложить тебе возглавить завод, но ты немного опередила события.

— В смысле завод? Весь завод?

— Ага, — кивнул я, вгоняя зубцы погрузчика в стопку поддонов.

— А увольнение?

— Никто тебя не увольнял, — слегка поморщился я. — Я завернул документы на твоё увольнение ещё дня три назад.

— То есть… Погоди… — Марина растерялась. — Выходит, меня не увольняли, и ты собирался меня повысить? Я бы получила повышение, даже не переспав с тобой? Просто так?

— Ну, не просто так. Я рассматривал много кандидатур — твоя самая подходящая. Так что, это заслуженно.

— Бля!

— Ага, — весело подтвердил я, переставляя поддоны из одного места в другое.

— И, если я сейчас соглашусь, то стану новым директором?

— Ну да.

— Хорошо. Я согласна.

— Но вчера ты говорила… — попытался напомнить я.

— Заткнись, а! — перебила она меня и тут же спохватилась. — Извините, Алексей Михайлович. Я ещё не привыкла.

— На ужин пойдём?