Семейная жизнь японцев
Шрифт:
Обращает на себя внимание и широкое обсуждение в японской печати проблем «второй жизни» тех, кто раньше считался, да и сам считал себя, отжившим свой век. «Мужчина, который достиг 55 лет, т. е. официального пенсионного возраста, — писала редакция газеты „Дэйли Иомиури“, — в действительности находится сейчас на пороге своей второй жизни, продолжительность которой составляет приблизительно 22 года. Его 50-летняя жена также может рассчитывать еще на 30 лет жизни. И оба они должны думать о том, как им воспользоваться этими годами» [314] .
314
«The Daily Yomiuri», 15.09.1981.
Как отмечают социологи и печать, пожилые люди задумываются в этой связи в первую очередь о перспективах своей трудовой производственной деятельности, от которой во многом зависят и семейный денежный бюджет, и повседневный распорядок их жизни, и взаимоотношения с другими членами семьи.
Казалось бы, увеличение продолжительности жизни японцев, а следовательно, и сроков сохранения ими работоспособности должно было бы изменить отношение предпринимателей и властей к срокам трудовой деятельности населения. Однако в условиях капиталистической Японии так не случилось: проблема пребывания на прежней работе лиц преклонного возраста превратилась в одну из самых сложных и болезненных социальных проблем современной японской общественной жизни. Ибо чем дальше идет технический прогресс, чем выше становится производительность труда в промышленности, сельском хозяйстве, на транспорте, в торговой сети, в административных ведомствах, тем больше становится в стране «лишних» рабочих рук и тем сильнее проявляется стремление владельцев частных предприятий, администрации государственных и муниципальных учреждений избавляться от них под любым предлогом. А лучшим предлогом для этого было и остается по сей день достижение работающими людьми того возраста, когда в соответствии с издавна существующей практикой им надлежит «добровольно» уходить на покой.
С давних пор таким возрастом на подавляющем большинстве предприятий и учреждений Японии считалось либо 55-летие, либо, как максимум, 60-летие. Хотя в стране нет законов, устанавливающих возраст выхода на пенсию работников как государственных учреждений, так и частных предприятий, тем не менее, по данным японской печати, около 75 % частных компаний страны устанавливают возрастной предел для своих рабочих и служащих и так или иначе вынуждают уходить с работы по достижении этого возраста. Та же практика наблюдается и в государственных и муниципальных учреждениях [315] . Причем чем больше и престижнее компания или учреждение, тем последовательнее осуществляются принудительные увольнения: например, увольнения в связи с возрастом проводятся на 99,6 % предприятий с числом рабочих и служащих свыше 5 тыс. и лишь на 70,8 % предприятий с числом работников от 30 до 99 человек. Если взять все предприятия страны, то на 41,3 % из них предельный возраст устанавливается в 55 лет, а на 33,7 % — в 60 лет. В целом по стране средний возрастной предел для увольнения по старости составляет 57 лет [316] . Обращая внимание на тот факт, что основная масса ведущих фирм страны делает ставку на молодых рабочих, избавляясь от пожилых и нисколько не заботясь при этом об их дальнейшей судьбе, газета «Джапан таймс» с горечью констатировала в 1977 г., что блага жизни в Японии предназначаются не для пожилых, а для молодых людей [317] .
315
«The Daily Yomiuri», 1.01.1978.
316
Нихон-но катэй. Вага куин-но катэй-но гэндзё то конго-но кадай (Японская семья. Положение семей в нашей стране и предстоящие проблемы). Под ред. Кэйдзай кикакутё кокумин сэйкацу кёку. Токио, 1980, с. 77.
317
«The Japan Times», 29.05.1977.
Естественно, что такая практика не радует людей не только старшего, но и среднего возраста, занятых на ведущих предприятиях и в государственных учреждениях страны: по мере приближения к 55-летнему рубежу многие из них ощущают все большую неуверенность в будущем, что неизбежно сказывается на их общем настроении и поведении в семейном кругу. В газете «Майнити дэйли ньюс» в 1976 г. были опубликованы данные общественного опроса, проведенного среди лиц наемного труда одной из крупных кредитных компаний страны с целью выяснения их отношения к существующей в крупных компаниях и государственных учреждениях практике увольнений с работы по старости. Опрос показал, что 73,3 % рабочих и служащих в возрасте от 40 до 50 лет испытывают тревогу по поводу того, что им предстоит уход с работы по достижении 55–60 лет. Большинство опрошенных недвусмысленно заявили о своем недовольстве существующими возрастными пределами найма, причем особое недовольство было проявлено ими в отношении 55-летнего предела [318] .
318
«Mainichi Daily News», 6.12.1976.
Проблема удлинения сроков активной трудовой деятельности людей наемного труда старшего поколения, занятых в ведущих отраслях японской промышленности и в государственных учреждениях, приобрела еще большую остроту в последующие годы. Требования удлинения сроков этой деятельности до 65–70 лет все настойчивее выдвигаются как специалистами-социологами, так и прогрессивными общественными организациями страны. Тем не менее в реальной действительности в государственных учреждениях и крупных компаниях и по сей день сохраняется практика принудительного отстранения от работы тех, чей возраст превышает 55–60 лет.
Сравнивая ситуацию в Японии с ситуацией в США и странах Западной Европы, знатоки вопроса отмечают в то же время и другую особенность: уход со своей постоянной работы под нажимом администрации крупных фирм и государственных учреждений основной массы японцев, достигших 55—60-летнего возраста, не ведет тем не менее к полному прекращению их трудовой деятельности по найму. Большинство из них, как сообщается в японской печати, в дальнейшем снова устраиваются на работу на другие, обычно мелкие и средние, предприятия, но уже на иных, гораздо худших, чем прежние, условиях. По данным общественных обследований, вновь поступают на работу по найму 85,3 % всех людей, уволенных с работы по достижении предельного возраста [319] . При втором поступлении на работу заработная плата мужчин и женщин в возрасте старше 55 лет оказывается ниже в среднем на 51,1 % [320] .
319
Аната-но рого то иэнкин (Ваша старость и пенсии). Цод ред. Родо кёику кёкай. Токио, 1976, с. 20.
320
Камико Такэси, Масуда Кокити. Нихондзин-но кадзоку канкэй (Семейные отношения японцев). Токио, 1981, с. 214.
Все это ведет к тому, что, несмотря на систему увольнения 55—60-летних людей с крупных предприятий и из государственных учреждений, в общем итоге доля фактически работающих пожилых японцев получается большей, чем в других высокоразвитых странах капиталистического мира. «Процент занятых на работе пожилых людей в Японии, — пишет профессор университета Тюо Соити Насу, — остается исключительно высоким по сравнению с Западной Европой и Америкой. Исследование различных видов найма пожилых лиц обнаруживает, что около половины из них трудятся в сельском хозяйстве, а следующую значительную категорию составляют лица, занятые в кустарном промысле либо в домашнем производстве. Около 10 % занято в компаниях. Большинство из этих людей работает в качестве низкооплачиваемого наемного персонала либо в качестве надомников в рамках мелких и средних предприятий в стороне от основных современных предприятий страны, и лишь в немногих случаях эта работа позволяет старым людям получать доход, достаточный для поддержания своего домашнего бюджета» [321] .
321
Т. Fukutake etc. The Japanese Family. Tokyo, 1981, c. 49.
О том, сколь велика доля работающих среди пожилых японцев, можно судить по следующим данным, опубликованным в одном из правительственных изданий в 1980 г.: в Японии трудовую деятельность продолжают 26,8 % людей в возрасте 65 лет и старше, в то время как в США — 13,4 %, в Англии — 11,0 %, в ФРГ — 5,8 %, в Швеции — 11,6 %. Но особенно показателен удельный вес работающих среди мужчин в возрасте 65 лет и старше. В Японии он достигает 41,5 %, тогда как в США — 20,5 %, в Англии — 9,7 %, в ФРГ — 9,4 %, в Швеции — 21,3 % [322] .
322
Нихон-но катэй, с. 76.
Спрашивается, что же побуждает японцев в период своей «второй жизни» предпочитать нелегкую трудовую деятельность по найму пребыванию на покое в домашней среде?
Отвечая на поставленный вопрос, некоторые японские социологи, близкие к консервативным кругам, главный упор делают на особенностях национального склада характера японцев. Суть их разъяснений состоит в том, что-де труд для японца — это жизненная потребность и что старые люди находят в наемном труде удовольствие и смысл жизни. «Одним из важнейших факторов, дающих пожилым людям перспективу в жизни, — пишется в правительственном издании „Совершенствование основ семьи“, — является работа. В отличие от европейцев и американцев японцы не склонны смотреть на нее только как на источник средств к существованию. Для японцев работа — это в то же время и смысл жизни. Поэтому если европейцы или американцы, прекратив работу по возрасту, получают наслаждение от избытка свободного времени в старости, то японцы, уходя с работы по достижении предельного возраста, стремятся снова найти себе какие-либо трудовые занятия. Как результат этого среди населения в возрасте 65 лет и старше при определенном отличии структуры найма закономерно отмечается большая степень занятости, чем в странах Европы и США» [323] .
323
Катэй кибан-но дзюдзицу, с. 121.
Та же версия об особой тяге японцев к труду излагается и в книге консервативных социологов под заголовком «Трезвый подход к стареющему обществу будущей Японии». Там, в частности, пишется: «Можно сказать, что более счастливы не те европейские пенсионеры, которые весь день просиживают в парках на лавочках и смотрят на голубей, а те люди, которые, будучи стариками, тем не менее обретают радость в труде, уделяя часть своего времени работе наравне с другими» [324] .
324
Корэкара-но нихои торэйка сякай-э-но тёсэн, с. 70–71.