Семьи.net (сборник)
Шрифт:
Роман пристально посмотрел на меня и вдруг бодро хлопнул по плечу:
— Ладно, не куксись. Решить проблему сложно. Для начала тебе придется отправиться к пси-менеджеру.
9. Стать своим…
— Что вы хотите? — спросил пси-менеджер.
— Мне неправильно выдали красный жетон.
— Почему неправильно?
— Но раньше он был зеленый…
— А теперь красный. Что тут неправильного? Считыватель может выдать зеленый жетон, а может, если есть к тому предпосылки, — красный.
— Но… Но ведь считыватель определил мне Анну как идеальную пару!
— Это никак не связано.
— Я же вложил жетон, прежде чем мне указали выбор. И жетон был зеленый. А теперь красный. Это ошибка.
— В чем вы видите ошибку?
— Я не могу увидеть Анну!
— К сожалению, ничем не могу помочь.
— Но вы же ошиблись! — закричал я.
— Общество не ошибается. Ошибаются только люди.
Мне не только не удавалось увидеться с Анной, но даже и поговорить с ней. Я звонил ей несколько раз, но она не отзывалась, а когда, наконец, ответила, то лишь для того, чтобы крикнуть:
— Я никогда не стану матерью мутанта!
— Да где ты этих мутантов видела? — неожиданно для себя самого взорвался я. — Видела хоть одного, кроме как на плакатах и мониторах?!
Анна оборвала разговор, и больше я до нее ни разу не смог дозвониться. Видимо, она поставила меня в игнор на максимальном уровне.
Роман, узнав о моих злоключениях, не выказал особенного удивления.
— Попробуй обратиться к пси-топ-менеджеру, — посоветовал он. — Ты найдешь его на ближайшей территории Резервной Земли. Если ты, конечно, уверен, что тебе это нужно…
И я отправился на ближайшую Резервную Землю, полуостров, далеко выдававшийся в океан и населенный, насколько мне удалось узнать, дикарями.
Впрочем, по прибытии я оказался во вполне цивилизованном поселке, похожем, скорее, на курорт средней руки, чем на последний форпост общества перед лицом неокультуренного пока что мира. Здесь был офис пси-топ-менеджера, обширная санаторная территория с несколькими корпусами и живописная деревня аборигенов, относивших себя, как мне удалось услышать, к племени экспонатов.
Пси-топ-менеджер, которого звали Эдуард Утукин, выслушал мою печальную историю, но обнадеживать не стал. Переспросил несколько раз, действительно ли я рассчитываю, что меня вновь воссоединят с Анной, и понимаю ли, какую цену обществу придется заплатить за такое вмешательство в тончайшие настройки считывателя. Я честно признался, что очень хочу снова ее увидеть.
— Что ж, побудьте пока у нас, погостите. Посмотрите, как живут те, кто не вписывается в стремительный современный мир. Мы не принуждаем их соответствовать непосильным требованиям. Пока вы будете знакомиться со здешней экзотикой, мы примем решение.
— Но я могу надеяться?
— Смотря на что вы намерены надеяться.
Прозвучало не слишком обнадеживающе. Или это я просто устал от всех треволнений и дальнего перелета?
— Можно спросить, что это за санаторий?
— Это клиника
— Дисгармонии?
— Да, наподобие вашего случая.
— Но мой случай — ошибка техники.
— А отношение к ней — это уже ваш выбор. Точнее, ваша ошибка. Мотивация поведения, инвариантно диктующая выбор точки внимания, определяет и точку отсчета реальности, которая формирует систему координат существования индивидуума.
— И много бывает таких, как я?
— Статистика является стратегически значимой наукой. Проще говоря, если вы не верите, что все происходящее является положительным, вам не место рядом с нами.
— Что же мне делать?
— Если понравится здесь, можете остаться. У дикарей вполне беззаботная жизнь, они не задумываются над искусственными проблемами. Есть еще вариант — вам будет предоставлено место в нашем санатории.
— То есть, мне в любом случае придется жить среди дикарей?
— После необходимой подготовки вы отлично впишетесь в их общество.
10. Быть в резерве
Офис я покинул крайне раздосадованным. Хотя мысль поселиться среди дикарей сначала не показалась мне такой невыносимой, раз уж моя жизнь разбита, но слова о «необходимой подготовке» не внушали оптимизма. Очень быстро я осознал, что при всей декоративности простой и незатейливой дикарской жизни, местное население говорит на понятном для меня, но предельно упрощенном языке, в котором, к примеру, совсем отсутствуют отрицательные эпитеты. Понятия, не охваченные языком племени, они не воспринимали даже после долгих разъяснений. Похоже, подготовка была очень специфической…
Меня поселили в отдельном, но весьма запущенном доме, предоставив в пределах поселения полную свободу передвижения. По крайней мере, никто меня не останавливал. Среди всяческого хлама, заполнявшего подсобные помещения, я нашел несколько книг предконфликтной эпохи. Они были в ярких мягких обложках. Попробовал их читать, но эти издания были до предела нашпигованы описаниями любовных страстей: «Антуан шел по аллее приморского парка и взволнованно думал, какой окажется она, девушка, которой он наконец-то осмелился назначить свидание. Он не видел ее фотографии, это было не принято — просить прислать свое изображение. Но уже слышал голос, который на волне восторга готов сравнить с соловьиными трелями, звоном хрусталя, нежным журчанием ручейка…»
Нет, это было слишком для меня, в моем нынешнем душевном состоянии! «Да мало ли пылких эпитетов приходит в голову молодому человеку, уверенному, что он наконец-то встретил ту единственную, с которой можно будет в любви и согласии прожить всю жизнь». Далее следовало столь же подробное описание ссор, взаимных претензий… Если бы только они, этот Антуан и его, как там ее, Софи, знали, что такое быть вычеркнутым из жизни начисто!
И еще, удивительное дело! В этом романе, где речь явно шла о создании пары, никто не упоминал о яйцах.