Семьи.net (сборник)

Панов Вадим Юрьевич

— Абрамыч пришел нам мозги гребать! — говорит Валерич громко.

Абрамыч садится на край выключенного конвейера, вытаскивает из-за пазухи шкалик. Присасывается к нему. Мы смотрим, как движется у него кадык — вверх-вниз.

Наконец он заканчивает пить, отбрасывает бутылку в ящик для мусора. Бросок идеальный.

Мы громко выдыхаем.

Абрамыч только губы промокнул сложенным платочком. Спрятал его в карман и говорит нам с Саней ласково, с таким суворовским задором:

— Сашка! Петька! Ну што, раззвиздяи, укладываетесь в отчетность?!

— Вот! — подтверждает

Валерич. — Сил моих нет с ними, умотали старика!

— Да ты, пердун старый, — говорит ему Абрамыч радостно. — На себя наговариваешь, я постарше тебя буду, еще памперсы засеренные тебе менял, сосунку!

— И то верно! — торжествует Валерич. — То-то я смотрю, ты лысый уже, как жопа бабуиновая!

— Ну что с шестым, покажете?! — ржет Абрамыч. — А впрочем, ну его нахер. Просто так зашел, время до обеда скоротать.

— Разобрались уже с шестым, — Валерич щурится, как довольный котяра. — И резонаторы подправили, и с давлением разобрались.

— От молодцы! — говорит Абрамыч. — Сколько уже сделали?

— Девятый недавно прошел. Окуительный веб-дизайнер будет. Или этот, специалист по пиару. Родители будут в восторге! Это ж гордость семьи, это же какие перспективы, итить!

— Ну, добро, котятки. Догоняйте коллектив! И чтобы без сбоев! Чтобы молодцами у меня!

— Да звиздуй уже, Абрамыч…

— Ну, давай.

Хлопают они с Валеричем по рукам, и инженер чинно покидает цех, отмахивая папочкой, как тамбур-мажор этой своей палкой с кистями.

— Утомили вы меня сегодня! — крякает Валерич, морщится, открывая глазом очередную «девятку».

— А хочешь, — ухмыляется Саня, — мы тебя разок через конвейер пропустим! Знаешь, как мозги прочищает! Сразу вся твоя депрессия уйдет на болт!

— И то верно, — подхватываю я. — Для чего еще оно сдалось нам это все… Конверсивное Генетическое Абразивное Моделирование?

— Кэ Гэ А Эм, ы-ы-ы! — ржет Саня в голос.

— Я вам пропущу, стрекули-и-исты! — говорит Валерич, стирая пену с усов рукавом телогрейки. — Ладно, ребята, раззвизделись мы с вами… А ну, давай за работу нахер! Страна, как говорится, ждет!

Андрей Николаев, Сергей Чекмаев

Стандарт

Посвящается памяти Андрея Николаева

Не открывая глаз, Борис пошарил рукой по постели. Пусто. Очень хорошо. Значит, оставив спящего хозяина, гости ушли и никого не забыли. А ведь могли, кстати. Или, что еще хуже, очередная энтузиастка, возомнившая себя музой, могла остаться по собственной инициативе, чтобы «бескорыстным служением Художнику внести свой скромный вклад в умирающее искусство». Как-то одна такая затаилась среди неоконченных скульптур, заснула, а Бориса чуть инфаркт не хватил, когда в предрассветном сумраке одна из фигур зашевелилась.

«Отчего так получается, — подумал он с тоской. — Вроде уже настроился работать, но стоит заявиться очередной компании абсолютно тебе неинтересных, ненужных и совершенно пустячных людей, как ты с радостью все бросаешь и присоединяешься к общему веселью».

В студии стоял космический холод — на ночь Борис открыл

окна, чтобы избавиться от дыма, запаха объедков и перегара. Дым за ночь выветрился, но отвратительный застарелый табачный запах остался. И тут уж могло помочь только одно — освежить его первой за день сигаретой.

Зазвонил телефон. Говорить ни с кем не хотелось, но это мог оказаться заказчик, и Борис взял трубку.

— Да?

— Привет. Это Ирина.

— А, привет.

— Мы направили к тебе очередную претендентку.

— О, черт…

— Что-то не так?

— Я же просил предупреждать заранее, — вздохнул Борис.

— Ну, извини, так получилось. А что, не вовремя? У тебя там кто-то есть?

— Слава богу, никого. Легенда стандартная?

— Да. Погоди, сейчас взгляну. А, вот: претендентка на «Мисс Россия», блондинка, зовут Елена, знакома с тобой около месяца. Предполагается, что у тебя заказ на скульптуру в стиле «ню» и ты упросил ее позировать. Матрица ментальности стандартная, тип два с небольшими вариантами. Возможный коэффициент интеллектуальности — девяносто. Два-три дня тебе хватит?

— Господи, как я устал, ты бы знала.

— Не разменивайся по мелочам, — усмехнулась Ирина, — или ты все музу ищешь?

— Уже не ищу. Выродились музы. Общая дегенерация и деградация, стандартизация красоты и полный упадок нравственности… крах семьи, любви, отношений…

— Боже, как тебя скрутило. Ну-ну, не отчаивайся. Кстати, часикам к трем жди еще одну. Выставим на «Мисс Европа». Зовут Инга, коэффициент…

— Знаешь что, дорогая…

— Знаю, знаю. Вечером жду отчет. Пока.

Борис посидел на кровати, собираясь с силами. Надо бы хоть немного прибраться. Он принес мусорное ведро, покидал в него бутылки и, стараясь ничего не рассыпать, завернул в газеты остатки еды. Так, теперь создать рабочую обстановку. Он заварил кофе в термосе, задрапировал подиум, установил свет и огляделся, проверяя, все ли на месте. Глина или пластилин? Пусть будет глина.

Когда Борису предложили эту работу, он, помнится, возгордился необычайно. Еще бы! — признание как ценителя и знатока, как хранителя классических традиций и эталона прекрасного. «Доллз инкорпорейтед», якобы модельное агентство, пачками клонирует красоток, вживляет память, выставляет на очередную «мисс», а потом сдает в аренду заказчикам. У которых нет времени на модные схемы знакомства и слишком много денег для брачного контракта. Схема чрезвычайно проста — как это раньше никто не додумался! А он только оценивает внешние данные. Экзаменатор, консультант, тестировщик…

В дверь настойчиво позвонили. Ну, знаток и хранитель, пора за работу.

— Доброе утро, любимый, — у девушки было миленькое личико с пухлыми губками и широко распахнутыми васильковыми глазами, — извини, я немного задержалась.

Чмокнув Бориса в щеку, Елена прошла в студию. Он вытер помаду и поплелся следом.

— Вау! Новый музыкальный центр! Очень красиво.

Борис вспомнил, что давно не давал «Доллз» описание своей студии. Хотя Ирина недавно приходила сюда, могла бы и освежить программу ложной памяти.