Семиречье. Трилогия
Шрифт:
— Куда ты меня тащишь? — крикнула она.
Он резко остановился и посмотрел на нее.
— Действительно, куда это я тебя тащу… — сказал он и как-то недобро осклабился. — Дай-ка я тебе кое-что покажу.
Его рука крепко обвила ее талию, она вскинула на мужчину глаза и тут же их зажмурила, ослепленная яркой вспышкой. Когда свет померк, она осторожно приоткрыла глаза, и сразу же распахнула их во всю ширь. Они стояли на берегу Граньки. В некотором отдалении от них был мост, связывавший два государства. Но главное, на другом берегу, прямо напротив них, раскинулся огромный лагерь, увенчанный множеством стягов. Привлеченные их появлением, повыскакивали из шатров люди. Благомил хищно улыбнулся и протянул руку в сторону людей на том берегу.
— Смотри, — сказал он, — это твое спасение. Где-то там твой возлюбленный. Хочешь, найдем его?
— Нет, — воскликнула она и умоляюще посмотрела на мужчину. — Давай вернемся, я все поняла!
— Нет, — резко ответил Благомил. — Подождем.
Белава замерла, вглядываясь в лица незнакомых людей. Кто-то из толпы пустил стрелу в их сторону, но Благомил досадливо шевельнул пальцами, и стрела улетела обратно к своему хозяину, пробив тому грудь. Одинокий вскрик огласил берега Граньки. Девушка с облегчением выдохнула, не Радмир. Кто-то из чародеев рискнул послать в них выплеск силы, разбившийся о невидимую стену, даже не долетев до них. Потом воздух прорезала огненная молния, за ней понеслась вторая, третья, четвертая, закружился воздушный вихрь, следом еще один и еще. Благомил нехотя взмахнул рукой, объединил вихри в один, оплел огнем и отправил обратно. Людей смело, потащило по земле, зацепив шатры. Послышались крики, и до девушки донесся запах горящей одежды, паленых волос и жженной плоти.
— Что ты делаешь? Остановись! — закричала она и попыталась вырваться. Благомил только крепче прижал ее к себе.
— Что-то не спешит к тебе твой дружочек, — усмехнулся «бог» и хитро прищурился. — А может оборотни мои его разорвали по дороге?
Внутри Белавы все похолодело, взгляд заметался по лицам людей, среди которых начиналась паника, и не выдержала:
— Радмир! — заорала она. — Есть среди вас Радмир?!
— Белава! — донесся до нее любимый голос.
Она облегченно улыбнулась, взглянула на хищный оскал Благомила и вдруг поняла, что он вынудил ее позвать воина. Она сама его позвала!
— Радмир! — отчаянно закричала она. — Не смей выходить сюда, воин-странник, не смей показываться мне на глаза! — и еле слышно выдохнула. — Пожалуйста… не выходи…
— Думаешь, спасла? — засмеялся Благомил. — Наивная моя. Смотри внимательно.
Он поднял руку ладонью вверх, по Граньке побежала рябь, превращаясь в волны, которые бежали все быстрей, превращая тихую речушку в бушующий горный поток. Потом рука мужчины взметнулась над головой и он махнул ладонью, таким приветливым жестом, что никакой угрозы не почувствовалось. Вода поднялась стеной, становясь все выше и темнее, хищно нависла над лагерем семиреченцев.
— Вперед, — тихо засмеялся Благомил.
И река всей своей мощью обрушилась на ошарашенных людей. Белава закричала и уткнулась лицом в грудь «бога», стремясь спрятаться от происходящего. Тут же дернулась, когда его вторая рука легла ей на голову, крепче прижимая к себе, вывернулась и посмотрела на тот берег. Переднюю часть лагеря смыло начисто, люди метались в воде, помогая друг другу, где-то ржали лошади. Несколько чародеев, объединив усилия, гнали воду обратно в реку, где бились в панике речные обитатели, которых не вынесло из реки. Визжали несколько русалок, отчаянно ругался Водяной. Из стана людей слышались стоны.
— Ты… — губы Белавы дрожали, — ты чудовище… Я никогда, никогда не смогу полюбить тебя.
— Что? — мужчина недобро посмотрел на нее. — Повторим урок?
И земля ощутимо вздрогнула. Девушка сползла на землю, забыв о всякой гордости, встала на колени и вцепилась в его руки, прижимаясь к ним щекой.
— Пожалуйста, — молила она сквозь слезы, — пожалуйста, остановись, умоляю тебя, Благомил. Делай со мной, что хочешь, только останови все это!
Он рывком поднял ее, до боли сжав плечи, вцепился пристальным взглядом в заплаканные глаза, а потом прижался к ее губам. Девушка вскрикнула, почувствовав, что Благомил прикусил ее, и солоноватый привкус крови заполнил рот. Мужчина оторвался от нее, облизнул губы, на которых осталась кровь девушки и победно захохотал. Белава не выдержала и зарыдала в голос, понимая, что спасения нет, нет! Она обернулась, еще раз взглянув на семиреченский берег, и мысленно попрощалась с ненаглядным насмешником, не веря, что сможет еще когда-нибудь взглянуть в любимые серые глаза. А если он погиб под этим потоком воды, то зачем тогда ее сердцу биться? От этой мысли ей стало совсем тошно, свет померк в глазах, и Белава безвольной тряпичной куклой повисла на руках Благомила.
Он досадливо скривился.
— Перестарался, кажется, — но тут же на губах заиграла лукавая улыбка. Он взял бесчувственную девушку на руки, бережно положив ее голову себе на плечо и крикнул. — Странник, она моя! — засмеялся и шагнул в полыхнувшую ослепительным светом вспышку.
Глава 37
Третий день уже стоял стан семиреченцев на границе с Полянией. До утра сегодняшнего дня еще подтягивались дружины со всех конов Семиречья. В полночь подошли двести человек вольных воинов-странников, которых сердечно встретил Радмир и повел к подготовленной для них стоянке. С ними и остался до утра, рассказывая о происходящем и слушая их новости. Это отвлекло от мрачных мыслей.
Альвы не появились до темноты, задержавшись в пути. Но в том, что придут, сомнений у воина не было. Кому же верить, ежели не этим пресветлым духам природы? Прекрасный и таинственный народ, когда-то обширно населял эти земли. С приходом людей стали появляться полукровки, очень схожие ликом с альвами, но не всегда наследующие их натуру. Постепенно альвы стали покидать обжитые места, уходя в новые земли, полукровки разошлись в разные концы света. И сейчас осталось не так много пресветлого народа, оставивших за собой Долину Водопадов и построивших там Хрустальный град. Если удавалось заслужить уважение альвов, то на их доброе отношение и помощь всегда можно было рассчитывать. Радмира альвы уважали и легко откликнулись на его зов. Тем более, он никогда не трогал пресветлых, если без их вмешательство можно было обойтись. Раз позвал, стало быть дело касается и самих альвов.
Они пришли с первыми лучами солнца. Появление альвов вызвало оживление во всем стане семиречинцев. Триста изящных всадников с заплетенными в боев ые косы длинными волосами, выглядели прекрасными изваяниями на своих необычных высоких, длинноногих скакунах с голубыми глазами. Золотые доспехи мерцали в восходящих лучах солнца, за спиной висели колчаны, наполненные стрелами. Над ними реял стяг, серебристо сверкавший, когда ветер колыхал его, напоминая струи воды. Альв, возглавлявший отряд, слез со своего гнедого коня и отдал на родном языке приказание, после которого спешились и остальные.
Радмира растолкали при приближении прекрасного войска, и теперь он спешил им навстречу. Предводителем отряда оказался старый знакомец, и воин распахнул ему свои объятья.
— Вералон, — воскликнул он. — Будь здрав, друже!
— Радмир, мой друг, — Вералон с удовольствием обнял странника. — Рад снова увидеть тебя. Что случилось у вас, из твоего послания мы поняли, что грядет большая беда.
— Пойдем, мы тебе все расскажем, — Радмир кивнул на чародейские шатры.
— Ты выглядишь изможденным, мой друг. Печаль на твоем челе невозможно не заметить, — альв сочувственно смотрел на воина.