Семья Рубанюк
Шрифт:
Петро читал это письмо, когда в столовую вошел дежурный курсант и передал ему небольшой пакет.
— Из штаба армии переслали, — пояснил он, заметив недоуменный взгляд Петра. — Начальник получал…
В пакете оказались письма от товарищей с фронта: коротенькое — от комбата Тимковского, два обстоятельных, в общем конверте, — от Арсена Сандуняна и Марыганова.
Петро, забыв о еде, жадно пробежал письма. Друзья писали, что дивизия находится в резерве, под Ворошиловградом. Тимковский передал
— У меня сегодня счастливый день, — сказал Петро товарищам. — Письма со всех сторон…
— Причитается, стало быть, с тебя.
— За этим дело не станет…
Петро наскоро доел свой обед и побежал к начальнику курсов.
…Получив отпуск, он выехал с рассветом попутной машиной в Москву, торопясь повидать Оксану и брата.
Петро сошел с машины на окраине, у войсковых складов, сел в поезд метро и приехал к Курскому вокзалу, когда часы уже показывали четверть двенадцатого.
Под сапогами хлюпал рыхлый, пропитанный водой снег, с почерневших крыш и карнизов часто капало. Было начало апреля, и в небе, очищенном от туч, ярко светило солнце.
Подходя к вокзалу, Петро, как и перед первой встречей с Оксаной, четыре месяца назад, с тревогой подумал о том, что вдруг почему-либо не удастся разыскать ее или она, возможно, уже уехала.
Он протиснулся к окошечку дежурного помощника коменданта и справился об интересующем его санитарном составе. Дежурный, видимо чем-то раздраженный, поднял на Петра покрасневшие от бессонницы глаза и резко спросил:
— По какому делу? Ваши документы?
Петро предъявил служебную книжку.
— Восьмой путь… Возьмите пропуск.
Петро спустился в туннель, снова поднялся по лестнице и, выйдя на платформу, разыскал санитарный поезд.
Окна вагонов были занавешены. Петро дважды прошел вдоль поезда, прежде чем заметил в одном из тамбуров женщину, вытряхивающую дорожку у открытой двери.
Он подошел и спросил:
— Как мне повидать Оксану Рубанюк?
— Ее нет, — сказала женщина.
— Это моя жена, — пояснил Петро. — Может быть, знаете, куда ушла? У меня сутки всего в распоряжении.
Женщина взглянула на него участливо:
— Надо доктора спросить. Он, может, и знает. Вы повремените секундочку. И подумать, как получилось! Оксаночка совсем недавно ушла… Я сейчас, сейчас…
Аккуратно сложив темную дорожку, она скрылась.
Петро нетерпеливо шагал около вагона. Вынул портсигар, но в нем оказалась одна сломанная папироска, и он, повертев ее меж пальцев, отшвырнул.
Женщина вернулась.
— Доктор Александр Яковлевич просит вас зайти…
Хирург полулежал с газетой на нижней
— Привет, привет, старший сержант! Рад видеть в добром здравии… Прошу садиться. — Он выглянул из купе и крикнул: — Глаша, можно попросить два стаканчика чаю?
Потом сел напротив Петра и, дружелюбно разглядывая его, заключил:
— Вид отличный… Поправились, возмужали… Вы на курсах? Оксана Кузьминична мне говорила… Так-с, так-с… Она поехала к вашему брату.
— Вы его видели? — спросил Петро возбужденно.
— Как же! Был у нас. Милейший человек! После тяжелой контузии он два месяца в госпитале отлежал. Вам, конечно, известно… Сейчас ему дивизию дали.
— Как его разыскать?
От волнения у Петра вспыхнули щеки.
— Разыщете, — успокоил хирург. — Оксана Кузьминична знает. А мы, как видите, бездельничаем. В резерве… Я уже дважды рапорт подавал. Прошусь куда-нибудь в медсанбат… Не знаю… Боюсь, пошлют в тыл… А это никак не по нутру, никак! Конечно, на передовой труднее, но для врача, работающего над новыми проблемами, значительно интереснее.
— Простите, жена не предупредила, когда вернется?
— Признаться, я ее сегодня и не видел.
— А вдруг она его провожать поехала!
Петро волновался все больше, и Александр Яковлевич сказал:
— Насколько мне помнится, об отъезде Ивана Остаповича речи не было.
Женщина принесла чай и, поставив стаканы, извлекла из кармана халата конвертик.
— Дежурная просила передать, — сказала она Петру. — Оксаночка, видите, молодец, догадалась, оставила вам…
Петро быстро вскрыл конверт.
— Надо немедленно ехать! — воскликнул он. — Брат в гостинице «Москва». Телефона у вас тут нет?
— Можно с вокзала позвонить… Пейте чай. Дорогу-то вы знаете?
— Еще бы! У вас нет желания прогуляться? Поехали бы вместе.
— Пожалуй, неудобно, — заколебался врач. — С братом и женой вы давно не виделись… Мешать не следует.
— Ну что вы! Одевайтесь, поедемте.
Пока врач собирался, Петро с нетерпением поглядывал на часы и втайне уже сожалел, что пригласил с собой хирурга.
Наконец они вышли. Петро позвонил в гостиницу. Ему сообщили, что полковник Рубанюк ушел и вернется через час.
В метро Александр Яковлевич, наблюдая за возбужденным Петром, сказал с грустью:
— Завидую вам, право…
Петро вспомнил о том, что Александр Яковлевич потерял в Прибалтике свою семью. Он мысленно подбирал слова, которые могли бы утешить врача, но, не найдя их, промолчал.
Уже в вестибюле гостиницы, у лифта, Петро сознался:
— Страшно тревожусь… Каждый раз так перед встречей с близкими… Все кажется: что-нибудь случится, и я их не увижу.