Семья волшебников. Том 2
Шрифт:
— Давай, Астрид! — велел Майно.
Девочка давно вскинула руку и только ждала разрешения, потому что не была уверена — можно ли жечь дядю, или ее за это накажут?
Можно.
Полыхнул яркий свет. Одновременно тетя Маврозия кинула будто серую паутину, Майно Дегатти мгновенно переместился к драугу и рубанул по шее.
Голова отлетела. Алый свет в глазах начал тухнуть. Майно пнул эту башку к тете, и та скороговоркой исторгла из нее остатки злого духа.
— Ну… вот и все, — сказал Майно, протирая меч скатертью.
Кто-то из родственников
— Так… дядя, давай сложим останки обратно, — сказал Майно подоспевшему обратно в шубе Жробису.
— А что, уже все? — разочарованно спросил он. — Ярыть… никак не удается протестировать шубу. В полевых, так сказать, условиях…
— А ты к нам почаще в гости приезжай, — вкрадчиво сказала Лахджа и скривилась. Ребенок внутри затолкался.
Тетя Маврозия, внимательно изучив останки, перевела взгляд на Веронику. Ее брови немножко приподнялись.
— М-м-м… Майно, — наконец молвила она. — Ничего не хочешь нам рассказать?..
— Я в курсе, — самодовольно сказал Жробис. — А ты нет? Тебе не сказали?.. Э-эх. Ну да, это тайна.
— Да, это тайна, и ты узнал случайно, — сказала Лахджа, оглядывая все еще напуганных гостей.
Среди них были волшебники, хотя и в основном незначительные. Бакалавры, специалисты, лиценциаты… но они тоже могли что-то заметить.
— Как это случилось? — растерянно спросил какой-то дряхлый старец. — Ничего не предвещало… мы чем-то разгневали кузена?..
— Нет, — сказала Маврозия. — Это всплеск естественной волшбы.
Теперь все взгляды скрестились на Лахдже. Их с Астрид с самого начала тут немножко сторонились. Демоны все же. Даже в Мистерии с ее широкими взглядами демонов остерегаются, пока не узнают поближе… а потом все равно остерегаются.
— Это из-за вашей беременности? Выплеск скверны? — предположил седобородый статный волшебник. — Ох, Майно, лучше б ты оставил ее дома. Все бы всё поняли.
— Это не… — начал Майно.
Лахджа послала онемение на язык мужа и закончила за него:
— Да… простите. Я не предполагала. Я на последних днях, ребенок все время ворочается, я не предполагала, что…
Гости сочувственно покивали. Мистерия. Тут все всё понимают. С кем угодно может случиться. Только какая-то девушка смотрела на Лахджу недоверчиво — видимо, уловила нотки лжи в ауре. Да и седобородый тоже с сомнением скрестил руки на груди.
Но допытываться они не стали. Какая разница, из-за кого? Вышло все явно случайно, проблема устранена… нет смысла даже вызывать волостного.
Только дочь покойного успокоилась не сразу. Ей подлили пунша, обновили заклятье и коллективно утешали. А Вероника, прижавшись к маме, растерянно моргала, не понимая, почему никто не обрадовался, когда уснувший дядька проснулся, и за что папа отрубил ему голову.
Окончание церемонии прошло скомкано. Терафимы из оскверненного тела делать не стали, а тетя Маврозия сказала, что останется на пару дней — проследить, чтоб точно не поднялся. Дегатти откланялись в числе первых — спешили увести Веронику, да и Лахджа хотела на свежий воздух.
— Нервы мне не идут на пользу, — сказала она, сидя на ступеньке кареты и придерживая живот. — В этот раз как-то не так все.
— Мам, а почему папа отрубил дядьке голову? — растерянно спросила Вероника.
— Потому что он стал драугом, милая, — объяснила мама. — Он не был живым, он был мертвым.
— Мертвым?..
— Очень крепко уснувшим. Настолько крепко, что больше не просыпаются. Рано или поздно это происходит со всеми.
Вероника задумалась. Она, вообще-то, уже знала про смерть. Ей рассказывали. И попугай рассказывал страшные сказки, и мама с папой объясняли… просто сейчас она не поняла. Ей раньше не доводилось видеть именно мертвых людей, а тут еще и мама с папой сказали, что он просто крепко уснул… и все говорили про дядьку, будто у него просто день рождения, но сам он спит и прийти не может…
Вот Вероника и запуталась.
— Чо вы меня обманывали? — недовольно спросила она. — Так бы и сказали, что он умей.
— Чтобы ты не пугалась, — объяснила Лахджа.
— Я не боюсь мёйтвых. Я думала, что он спит, и язбудила. А вы меня обманули, так что вы и виноваты.
Ну и что тут возразишь? Лахджа неожиданно поняла, что Вероника в этот раз и правда не виновата.
— Извини, — сказала она.
Седобородый волшебник, который курил по другую сторону кареты, выдохнул клуб дыма и закашлялся.Как он незаметно стоял…
— Не курите рядом с беременной! — повысила голос Лахджа. — Отойдите подальше!
— А что, табак вам вредит? — удивился волшебник.
— Да.
Волшебник погасил трубку, но что-то записал в маленькую книжечку. Лахджа не выдержала, отрастила глаз на тонком стебле, заглянула и с удивлением прочла: «Еще одна уязвимость паргоронских демонов — табак».
Из дома вышел Майно с бегающей вокруг него Астрид. Они простились с хозяевами, простились с дядей и тетей, выслушали благодарности за повторное упокоение виновника торжества, и поскорее откланялись. Майно было паргоронски неудобно, потому что он хоть и исправил ситуацию, но сам же ее и создал… ну ладно, не он, а его дочь.
— Видал, как я его?! — дергала папу за плащ Астрид. — Видал?!
— Видал, видал. Вам с Вероникой надо в команде работать — она призывает, ты истребляешь.
— Я ей уже предлагала! Ты тоже думаешь, что мы сработаемся?!
Папа ничего не ответил. Он вообще немного загрустил… ну конечно, у него великий дядя умер. Астрид бы тоже грустила, если бы хоть раз видела этого пожирателя пирогов до того, как его положили в саркофаг.
А Майно Дегатти размышлял, что незаметно для себя принял ношу, которую нес его отец, а до него — дедушка. Роль главы семейства, роль патриарха. Он практически не знал великого дядю Умбера, они почти не поддерживали связь, но по линии сестры тот приходился родней клану Дегатти, и Майно был обязан приехать, как самый заслуженный волшебник в фамилии.