Семья волшебников. Том 2
Шрифт:
— Никаких экспериментов, пока немного не подрастет, — отрубил Майно. — И коллеги… мне неудобно просить, но… пообещайте, что это все останется между нами? Конечно, бегемота в сарае не спрячешь, а через какое-то время знать будут все… но все-таки я вас очень прошу.
— Да-да, врата Шиасса и могила Бриара, — вскинул ладонь Пордалли. Анколатти тоже вяло махнул рукой, присоединяясь к клятве. — Но мы-то что, у нас рыбьи рты, а вот Инкадатти ты никакими клятвами не заткнешь. Старый
— Старый драуг пишет на меня ябеды каждый день перед обедом, после обеда и вместо обеда, — отмахнулся Майно. — Волостной у меня уже столуется, как у себя дома. Коллеги, я просто хочу дать дочери немного подрасти, прежде чем ее жизнь превратится в гоблинские именины.
Пордалли и Анколатти понимающе приложили пальцы ко ртам. Сами будучи волшебниками, они прекрасно понимали, насколько важна деликатность, если живешь в Мистерии.
— А мозя оставить кайтинки? — подергала папу за штанину Вероника.
Бумажные человечки в ее руках с надеждой смотрели на взрослого волшебника.
— Можно, — вздохнул папа.
Вероника радостно улыбнулась и вернулась за стол. Енот как раз принес пирог — ее любимый, с ежевикой. За вечно сердитой полосатой мордой он скрывал заботу о домочадцах и сейчас ужасно переживал за младшего ребенка.
— Но новых оживлять не смей, — велел Веронике папа. — Вот когда вырастешь и заведешь свой дом — хоть всю мебель в объекталей превращай. А пока живешь тут — никого не оживляй. Устраивает тебя такой расклад?
— Уффаиваеть, — кивнула Вероника, зарывшись рожицей в пирог.
— Вот что из нее такой вырастет? — укоризненно спросила Астрид. — Даже пирогом с сестрой не делится.
Вероника стыдливо поделилась пирогом и стала пытаться накормить бумажных человечков. Но те, в отличие от плюшевого мишки, есть не умели.
— Нет-нет, такие не смогут, — подал голос Анколатти, с большим интересом следивший за объекталями Вероники. — Вот чемодан, например, может…
И он кинул кусок пирога в разинувший зев чемодан.
— …А рогатина… она тоже иногда ест, — покосился на своего второго объекталя волшебник. — Но про это ты в школе узнаешь, если поступишь на Нигилиум.
На этом гости и откланялись. Пордалли спешил домой, к жене и детям, а Анколатти хотел заморозить мантикору, пока не начала портиться.
— Па, а зачем ему мантикора? — спросила Астрид, прихлебывая томатный сок.
— Он с Нигилиума, — рассеянно ответил Майно. — Значит, либо оживит труп, либо набьет чучело и оживит объекталя.
— А в чем разница?
— На Нигилиуме три факультета — элементальный, объектальный и некромантии. На первом оживляют всякое природное, на втором — искусственное, на третьем — мертвое.
— То есть нежить?
— То есть нежить.
— Интересно, а нежить она умеет оживлять? — протянула Астрид, с интересом глядя на Веронику.
— Не подавай плохих идей, — шикнул папа.
— А тё такое незить? — застенчиво спросила Вероника.
— Пойду я, — слезла со стула Астрид, беря еще пару кусков пирога. — Поздно уже, спать пора.
— Пап, яскязи!.. — стала настаивать Вероника.
— Завтра, ежевичка, — сказал Майно, бросив резкий взгляд на уже начавшего открывать клюв попугая. — Мы все сегодня устали, пойдем спать.
Уложив дочерей и убедившись, что те не собираются выбраться из постелей и снова начать куролесить, Майно Дегатти вернулся на террасу и налил себе еще виски. В ногах улегся Тифон, на коленях свернулся Снежок, по столу вышагивал Матти. Три самых старых фамиллиара, дольше всех проведших в этом необычном волшебном союзе.
Набивая трубку, волшебник думал, что с нежитью таких проблем быть не должно. Вряд ли Веронике удастся найти труп. А вот объектали — это неожиданная проблема. Злобные игрушки и ожившая карикатура — еще не худший вариант. Что если в следующий раз она оживит нож или топор? Надо будет теперь следить за дочкой вдвое пристальней…
И выпить тоже надо. Снова.
— Да, выпей меня, — подал голос тыквенный сок. — Я забродил достаточно. Если ты не сдохнешь, я обещаю тебе глубокий отруб.
— Соблазнительное предложение, но нет, — отрезал Майно.
Глава 13
— Мама вернулась! — разнесся по дому оглушительный крик.
В холл ввалилась Лахджа — все еще со снегом в волосах, увешанная сумками и пакетами. По перилам тут же съехала радостно верещащая Астрид, с разгона врезаясь в маму. Та подхватила ее сразу четырьмя руками, потому что в одном из пакетов была соковыжималка, а в другом — новенький фотоаппарат.
— Мама-мама-мама, пока тебя не было, мы чуть не сдохли! — пожаловалась Астрид, выкручиваясь из обхвативших со всех сторон пальцев.
— Конечно, — самодовольно кивнула Лахджа, освобождаясь от покупок. — Куда ж вам без мамы.
Ее пакеты оказались в холле не единственными. Она принюхалась, присмотрелась к надписям и символике, и гневно воскликнула:
— Кто заказывал лепреконскую еду?! Никогда ничего не берите у лепреконов!
— Я же говорил выкинуть, пока мама не увидела, — спустился по лестнице Майно с Вероникой на руках.
— Предатели! — выдохнула Лахджа. — Я ушла, а они за моей спиной сразу бросились покупать всякую срань!..