Сердца тьмы
Шрифт:
— Ты проделываешь довольно хорошую работу, развращая меня, — говорю я дрожащим голосом.
— Это другое, — бормочет Данте, отводя взгляд. — Я просто пробуждаю кое-что в тебе, Ив, что пряталось там все это время.
Внезапно меня охватывает острый голод по нему. Прежде чем успеваю остановить себя, я отстегиваю ремень безопасности, забираюсь к нему на колени и прижимаюсь своими губами к его. Долю секунды спустя он с такой же силой целует меня в ответ, засовывая свой язык мне в рот, как будто трахает его. Мужчина стонет от желания, когда задирает подол моего платья и впивается
— Ты сводишь меня с ума, Ив Миллер!
— Я не хочу, чтобы ты был вежлив, — хнычу, отрывая свой рот от его. — Бери от меня все, что хочешь. Мне нужно, чтобы ты развращал меня снова и снова.
Теперь его руки повсюду: он разрывает мою одежду, хватает меня за грудь, дергает мою голову в сторону, чтобы углубить поцелуй.
— Я никогда не трахался в этой машине.
— Может быть, пришло время это изменить, — выдыхаю я, откидывая голову назад и наслаждаясь его прикосновениями.
— Ты пробиваешь брешь в моей обороне, Ив
— Может быть, твоя реакция замедляется?
Опускаю вниз руку и расстегиваю его ремень и молнию. Он уже тверд как камень, и я издаю стон вожделения.
— Две недели назад я бы не сделала так без сломанной шеи.
— Слишком много «может быть»…Ты нужна мне сейчас, мой ангел, — стонет он.
Данте рвет мое нижнее белье и скатывает испорченный клочок материала, бросая его на заднее сиденье.
— Скажи мне, что ты никогда не разорвешь эти цепи, которые связывают нас.
— Данте…
— Скажи это! — рычит Данте, обхватывая мою челюсть ладонями. Он выглядит таким сильным, таким голодным, таким чертовски красивым.
— Я никогда не разорву их, — шепчу.
Сейчас нас связывает нечто гораздо большее. Данте понимает меня, как никто другой. С того момента, как он приставил пистолет к моей голове, мужчина точно знал, чего жаждет мое тело.
— Что бы ни случилось?
— Я обещаю.
Напряженность, кажется, покидает его лицо. Он открывает рот, чтобы сказать что-то еще, но не успевает. Громкий удар по багажнику машины заставляет нас обоих подпрыгнуть.
— Какого черта?
Застегивая джинсы, он одергивает мое платье и возвращает обратно меня на место. Секунду спустя его дверь распахивается. Это тот мужчина — Грейсон, американец. Сегодня на нем нет армейской формы, только черные джинсы и футболка. Цвет, кажется, соответствует мрачному выражению его лица. Он даже не смотрит на меня.
— Господи, Данте, где, черт возьми, ты был?
— Это не может подождать?
Выражение лица Данте — маска спокойствия, но я знаю этот взгляд. Безмятежная поверхность едва скрывает грозу, которая бушует под ней. Грейсону следует желать смерти. Сила Данте ужасает, когда он в таком состоянии.
— Я пытался дозвониться. Тебе следует научиться время от времени отвечать на звонки.
Съежившись на своем сиденье, я жду взрыва. Никогда не слышала, чтобы кто-нибудь так разговаривал с Данте.
— Если это опять из-за того гребаного манифеста…
Грейсон даже не бледнеет.
— Гомез мертв. Они вытащили его тело из ресторана в Картахене прошлой ночью. Сандерс пропал из поля зрения.
Данте замирает.
— Это
— Эмилио продолжает названивать. Он хочет, чтобы ты вернулся в Южную Америку. Я предполагал, что ты захочешь уехать прямо сейчас. Самолет уже заправляется.
Кто такой Эмилио?
— Подожди минутку.
Данте резко поворачивает голову в мою сторону и выключает двигатель. Он выходит из машины, захлопывая за собой дверь. Через окно я наблюдаю, как он застегивает ремень и поправляет рубашку, но не слышу, о чем они говорят, из-за стекла их голоса приглушены. Хотя Данте не выглядит счастливым. От слова совсем.
Глава 19
Данте
Я пристально смотрю на Джозепа, пытаясь переварить этот поток информации. Что, черт возьми, он имеет в виду под фразой «Гомес мертв»? Он ведь не намекает, что это как-то подозрительно? У парня был лишний вес в шестьдесят килограммов. Ходячий сердечный приступ, ожидающий своего часа. Кроме того, его сын не из тех, кто будет нагнетать обстановку с нами. Он будет продолжать поставки и соблюдать наш контракт до тех пор, пока мы ему прикажем. Если нет, то я пошлю пару человек в Колумбию, чтобы показать, как именно выглядит наш пункт об отступлении.
Что касается Сандерса, то он снова слишком сильно увлекся весельем. В последний раз он так гулял, что очнулся на грузовом судне, направлявшемся в Австралию. Я сам пару раз присоединялся к нему, но научился немного владеть собой. Этот парень — джокер, но он всегда справляется. Именно поэтому я стараюсь не слишком сильно отчитывать его по этому поводу.
Однако Джозеп выглядит взволнованным. Это на него не похоже. Мы вместе совершили три поездки по Афганистану, и я никогда не видел его таким нервным, как сейчас. Я застегиваю ремень и незаметно поправляю себя.
Думай, Данте, думай.
Я все еще тверд. И до сих пор не оправился от разговора в машине. Никогда так не рисковал своим гребаным сердцем, но это было похоже на побуждение, которому я не мог сопротивляться. Мне нужна была эта гарантия. Мы все ближе подбираемся к правде обо мне. Мне нужно было заключить сделку до того, как мое двуличие раскроется. Моя манипуляция ее привязанностями должна сработать. Каким-то образом ей нужно будет найти в себе силы простить меня за то, что я довел ее брата до самоубийства и за то, что я был человеком, которого она презирала все эти годы. Пока шансы на успех против меня, но я сделаю все, что потребуется. Теперь она моя одержимость. Если мне придется, я заставлю ее.
Вернись к делу, Данте.
Случившееся — серьезное дерьмо. Требуется ограничение ущерба. Подозрительное совпадение, надо отдать ему должное. Окончательные переговоры по нью-йоркской сделке состоятся на следующей неделе. Если другой картель пронюхает о потенциальной дестабилизации в нашей организации, они сорвут игру. Мы подходим к этому партнерству решительно, но оно основано на нашей способности поставлять качественные товары и мастерстве наших сотрудников в уничтожении конкурентов. Нам нужна эта сделка, чтобы укрепить наш авторитет после фиаско с Гарсией.