Сердце бога

Литвиновы Анна и Сергей

* * *

В Доме правительства Иноземцев оказался впервые. Квартира генерала на него впечатления не произвела: темная, мрачная, неуютная. Инвентарные номера на мебели, как в гостинице на полигоне, да на самом видном месте. Вдобавок прислуга разворчалась, вроде себе под нос, а громко: «Только что с Юрочкой гуляли. Куда опять идти, холод на улице. Отпускать ребенка неизвестно с кем, а если он его куда завезет? Не вещь ведь, мальчик». И только сын обрадовался визиту отца: хохотал, лепетал что-то, хлопал в ладоши. А прислуга ворчала, вроде себе под нос: «Каждый вечер карточку евойную дитю показывает, папа твой, говорит. А папа и нос не кажет». Как ни странно, Владик впервые при виде сына испытал теплое чувство. Подумал покаянно: «Я должен чаще встречаться с ним. Да и Галка, оказывается, старается, чтобы ребенок

меня не забыл. Хотя, казалось бы, зачем ей это? Может, у нее, несмотря на генерала, осталось ко мне чувство? Или она уже нахлебалась жизни со старичком и теперь хочет вернуться? И только ждет, чтоб я позвал? Или, с женской хитростью, хочет оставить меня как запасной аэродром для себя и сына – не ровен час, случится что с генералом, куда ей податься? Но об этом сейчас задумываться нечего, меня ждет полигон».

Владик посадил сыночка в коляску (ту самую, купленную им еще в марте) и повез на набережную. Мальчик заснул. Над Москвой стемнело. Зажглись рубиновые звезды Кремля. По Большому Каменному мосту неслись синие троллейбусы и автомобили: «Победы», «Волги», «ЗИСы» – все советские, трофейных уже осталось совсем мало. «А скоро мы еще человека в космос запустим, первыми!» – вдруг горделиво подумал Иноземцев. Настроение у него впервые после похорон отца наконец-то выправилось.

Вскоре приехала с работы Галя. Прибежала, слегка испуганная, за ними на набережную. Они еще немного погуляли вместе, втроем, со спящим младенцем – как образцовая пара. «Ты не бойся, – сказала законная супруга, – Иван Петрович раньше десяти со службы никогда не приезжает». Потом Владик помог им с коляской подняться на этаж и, не заходя в квартиру, бросился пешком по мосту к метро.

Получалось, что тот из прощальных визитов, который был – чего греха таить – самым желанным, отодвигался на поздний вечер. Впрочем, здесь был свой расчет: возможно, Мария оставит его ночевать. Хотя, разумеется, это проблематично – без предварительной договоренности с двумя соседками. Иноземцев даже загадал: получится переспать с девушкой – значит, командировка окажется успешной. Но в Лефортове его ждал афронт: болгарки в комнате не оказалось. Обе соседки присутствовали, и Иноземцев долго распивал с ними чаи – пока обе не зазевали. И только в половине двенадцатого явилась Мария. Была она воодушевленной и радостной. Владика даже снова, второй раз за день, причем по отношению к разным женщинам, уязвила ревность. Впрочем, Стоичкова ничего не скрывала: «Меня пригласила Лера, жена твоего Вилена, представете? Мы с ней заедно ходили на парад на модели в ваш ГУМ».

Девушки-соседки укладывались, и Мария с Владиком отправились в рабочую комнату. Но и там засели полуночники: считали контрольные и лабораторки, чертили листы – приближалась сессия. На влюбленных зашикали. На кухне тоже сновал, косился народ – кто чайник грел, кто картошку жарил. Пошли тогда на широкий подоконник на лестницу – традиционное общежитское место для неприкаянных влюбленных. Посидели, покурили. Мечта Иноземцева остаться до утра рассыпалась в прах. А завтра в это время его самолет возьмет курс на Тюратам.

«Я уезжаю, – только и сказал он. – В командировку». – «Надолго?» – спросила она. «Понятия не имею. Может быть, до самого Нового года». – «У-у, как долго. Ще ми липсваш. Я буду по тебе скучать. А куда ты едешь?» – «В тайгу», – легко сказал он. Впрочем, в чем-то и не соврал: одним из кодовых имен полигона, расположенного в пустыне, было: объект «Тайга».

– До свиданья, мой Влади, – сказала она. – Довиждане. Беги, а то опоздаешь на влак.

Он говорил ей, что живет в Подмосковье, но ни разу – где конкретно.

– Не влак, – усмехнулся, – а э-лек-трич-ка. Повторяй за мной: э-лек-трич-ка.

И она послушно сказала: «е-ле-тыч-ка». А потом засмеялась и сама поцеловала его в губы.

И это был их последний поцелуй. И последняя встреча. А смешная «е-ле-тыч-ка» – последним словом, которое он от нее слышал.

* * *

За три недели

до описываемых событий

В одной из совершенно неприметных квартир в центре Москвы собрались за длинным столом четверо мужчин. Все разного возраста. Старший – пятидесяти без малого, а младший – лет двадцати пяти, все в добротных костюмах и галстуках. Последнего внимательный читатель нашей повести мог бы легко узнать: то был Вилен Кудимов. Как самый младший по возрасту и по званию,

он сидел в дальнем конце стола. Еще один персонаж тоже довольно мимолетно появлялся на наших страницах: то был командир Вилена подполковник Варчиков. Однако тот занимал лишь второе по значимости место за столом. Председательский стул принадлежал мужчине около пятидесяти, которого все называли Александром Федосеевичем. Будем его именовать так и мы, опуская фамилию и воинское звание. И, наконец, в четвертом мужчине, никому не знакомом, чувствовалось что-то неуловимо восточное или южное – может, на первый взгляд выходец с Кубани, или грузин, или молдаванин. У него даже имелись тонкие щеголеватые усики, которые мужчина временами поглаживал. Чем-то напоминал он молодого артиста Зельдина времен фильма «Свинарка и пастух». Впрочем, инкогнито «Зельдина» скоро оказалось раскрыто: его представил Александр Федосеевич, открывая совещание – а то, что встреча четырех мужчин, невзирая на приватную обстановку, являлась именно совещанием, они были прекрасно осведомлены. Велась даже скрытая магнитофонная запись, а впоследствии был составлен протокол. Встреча происходила на конспиративной квартире, а не в управлении, лишь по причине того, что двое сотрудников действовали под прикрытием: Кудимов – в качестве инженера почтового ящика номер шестьсот пятьдесят один, а «Зельдин» прибыл в Советский Союз под крышей представителя болгарского объединения «Плодэкспорт».

– Итак, товарищи, – председательствующий окинул собравшихся внушительным взором, – в первых словах моего выступления позвольте представить вам нашего коллегу из Народной Республики Болгария, представителя державной сигурности – правильно я излагаю? – или, иными словами, болгарского Комитета государственной безопасности. Зовут его товарищ Пламен Гочев, и звание он имеет майор. – Гость улыбнулся и коротко кивнул. – Чтобы не откладывать дело в долгий ящик, я предоставлю слово товарищу Пламену. Можете чувствовать себя свободно, товарищи, и курить. – И Александр Федосеевич подал пример, закурив первым. Он предпочитал, как и вождь народов товарищ Сталин, папиросы «Герцеговина Флор». Достал сигареты и болгарин – американские «Кэмел». Жестом предложил их всем собравшимся, и двое приняли приглашение, причем подполковник Варчиков, затянувшись, скептически мимоходом выдохнул: «А слабоват американский верблюдик».

– Уважаемые коллеги, – начал болгарин – акцент в его речи практически не слышался, и только странноватое для русского уха построение фраз выдавало иностранца. – По вашей просьбе мы проверили информацию о гражданке Болгарской народной республики Марии Стоичковой. – Он достал из внутреннего кармана сложенную вчетверо бумагу и начал читать: – Мария Иванова Стоичкова, год рождения тысяча девятьсот тридцать третий, уроженка города Варна, по национальности болгарка, образование высшее техническое.

– Не надо установочные данные, – перебил Александр Федосеевич, – переходите к сути.

– Хорошо, – товарищ Пламен отвлекся от бумаги и проговорил: – Доложу о главном. Гражданка Стоичкова неоднократно выезжала из Болгарской народной республики за рубеж, в том числе в Польскую народную республику, Румынию, Советский Союз и Францию. Среди своих родственников она имеет дядя, который до времени начала Второй мировой войны сделал эмиграция в Франция. Теперь он проживает в город Париж и занимается свой бизнес. Гражданка Мария Стоичкова три раза, в пятьдесят четвертом, пятьдесят пятом и пятьдесят седьмом годах, посещала Франция и каждый раз около один месяц времени проживала у своего дяди. Во время своих визитов она имела связь интимного характера с господином Джоном Локидом, установленным сотрудником Центрального разведывательного управления США. Имеется информация, что сотрудник ЦРУ Локид совершил вербовка гражданка Стоичкова. В настоящее время гражданка Стоичкова находится Москва и обучается в аспирантуре Московского энергетического института по специальности «промышленная электроника».

– Простите, товарищ Пламен, что перебиваю, – вмешался подполковник Варчиков. – Насколько подтверждена информация, что Стоичкова завербована главным противником?

– Мы считаем, что так есть, – лапидарно отозвался болгарин.

– А почему вы раньше, – наскочил на него Варчиков, – не уведомили об этом нас, ваших советских коллег?

– А вы нас об этом не спрашивали, – развел руками представитель «державной сигурности».

– Безобразие, – выдохнул вполголоса подполковник, бросая прощупывающий взгляд на Александра Федосеевича.