Сердце Бонивура
Шрифт:
Паркер не очень любил бывать у консула.
Старый Мак стал слишком бесцеремонным. Раньше он был куда покладистей и — если про Мака можно так сказать — душевней. До того как он стал консулом, он со всеми держался ровней. Теперь он то и дело давал своим собеседникам почувствовать расстояние между ними и собой. Он мог теперь неожиданно замолкнуть и начать невежливо разглядывать гостя, причём на некрасивом его лице тотчас же появлялось смешанное выражение скуки и пренебрежения; иногда среди разговора он принимался рыться в своих бумагах, которые в совершённом беспорядке были разбросаны
Однако без Мак-Гауна нельзя было обойтись. Газета требовала близости к официальному представителю Штатов, как первому источнику информации. На информацию же Мак не скупился, хотя часто умел использовать Паркера в своих целях, как произошло это совсем недавно… Сегодня Мак-Гаун сам вызвал Паркера…
Скрепя сердце, но с приветливой улыбкой Паркер вошёл к Маку.
Консул сидел в кресле, по привычке погрузившись в него всем телом, не заботясь о том, что его одежда мнётся, теряя опрятный вид.
— Садитесь! — сказал консул. — Сигару? Папиросу? Не хотите? Прекрасно! Виски? Коньяк?.. Коньяк! Прекрасно! Пейте!.. Паркер! Вы мне нужны. Плюньте на все свои дела и сделайте мне одно одолжение…
— Одолжение, мистер Мак-Гаун? — с удивлением спросил Паркер.
Мак замолк. Потом потянулся к столу, схватил пачку каких-то бумаг и помахал ими в воздухе.
— Первоапрельские шутки в октябре! Шарады! Уравнения с тремя неизвестными. Кого хотят обмануть? Кто поверит? Это у Дитерихса называется военными сводками. Резиновые формулировки, словесный туман… А старый Тач перещеголял даже дитерихсовских вралей. Даёт для печати сообщения об успешных действиях войск генерала Дитерихса. Конечно, это детская хитрость, на которую могут попасться только политические младенцы. Он хочет поддержать до последнего момента акции Мицуи с тем, чтобы потихоньку продать. Мы это используем, конечно! Но я хочу, Паркер, иметь беспристрастную информацию…
Паркер вопросительно посмотрел на консула. Мак ухмыльнулся.
— Без всякой задней мысли, мистер Паркер! Мне надо знать: что происходит на фронте и сколько ещё это протянется? Но знать не из чужих рук…
— Но как это сделать?
— Поезжайте туда, старина. Поглядите и скажите мне как американец американцу. У вас хороший нюх и глаза настоящего газетчика! — Мак-Гаун улыбнулся было, то тотчас же сварливо добавил: — Хотя вы бесполезно щепетильны и бережёте свою голову, как будто это бог весть какая драгоценность!
Это была шутка, и Мак-Гаун рассмеялся. Натянуто улыбнулся и журналист.
— Джек приготовил вам мотоцикл, горючее. Машину погрузят и выгрузят, где вам будет угодно. Думаю, что с «харлеем» вы будете располагать полной свободой действий. Можно даже рассчитывать на содействие японской администрации, но это в крайнем случае!.. Поистине, я завидую вам, Паркер! Вы столько ездите, столько видите! — сказал Мак искренним тоном, словно Паркер ехал по своей инициативе. — Виски, дружище? Ах, коньяк! Пейте!.. Выезжать надо сегодня же. Время, Паркер, не ждёт!
Да, трудно было решить, когда Мак хуже — тогда, когда он груб, или тогда, когда он любезен! Паркер вздохнул и поднялся…
Сегодня Мак был вежлив со всеми.
Когда в дверях его кабинета появился Кланг и стал навытяжку, Мак-Гаун совершенно ошеломил его своей предупредительностью.
— Мистер Кланг? — сказал он. — Проходите, мистер Кланг. Садитесь, мистер Кланг. Папиросу, мистер Кланг? Как ваше самочувствие, мистер Кланг?
Ястребиные глаза его при этом были холодны, и вежливость Мака испугала Кланга, который хорошо знал, что это дурной признак: Мак-Гаун недоволен, если так вежлив. Кланг присел, но заранее приготовился к разносу.
— Докладывайте, мистер Кланг, — сказал Мак-Гаун.
Кланг начал было говорить о делах «Северной компании» — тут он кое-что сделал, что давало ему право если не на благодарность, то на внимание Мака. Однако консул остановил его движением руки:
— Я в курсе всего этого, мистер Кланг! Меня в данный момент интересует то, каких успехов вы добились по установлению связей с русскими, которые могут оказаться нам полезными при изменении политической обстановки в Приморье…
Клангу нечем было похвастаться. Мак сказал:
— Та агентура, которую мы завербовали, — это агентура второго сорта. Нам нужны хорошо законспирированные люди из числа тех, кому большевики могут и будут доверять… Вы не справились с заданием, Кланг! Вы взялись за бизнес, забывая, что бизнес только средство для того, чтобы закрыть вашу настоящую физиономию…
— Мистер Мак-Гаун! — протестующе сказал Кланг.
— Вы сумели сделать много. Я отдаю вам должное. Но дела «Северной компании» могут вас больше не интересовать. Ими будет заниматься другой «акционер»… И если в вашем списке не окажется ни одного из нужных нам лиц, я вам не завидую, Кланг! До свидания!
Кланг вышел от Мак-Гауна, как в тумане. Крах!..
Скольких людей видел в эти дни Кланг. С кем только он не говорил — шумно, горячо, добродушно, доверительно, сыпля словами и хохоча тем смехом, который так располагал к нему людей в Штатах! Но все усилия его были бесполезны: подполье было неуловимо. Он узнал имя одного из руководителей подполья — Михайлов — и кличку его — дядя Коля. Но, вместо того чтобы помочь Клангу в поисках, это имя заставляло людей настораживаться и замолкать. В такие минуты Кланг забывал о своей способности говорить и вспоминал только о своём умении стрелять. Он вспоминал в такие минуты о том, чего ему не хотелось вспоминать, — остров Мудьюг… Те, там, не сдавались, их нельзя было ни купить, ни запугать, ни одурачить. Они умели умирать так, что Кланг переставал спать — неутолённая ярость гнала сон прочь. Проклятое место!
Но должны же, думал Кланг, быть слабые места в этой крепости духа, которую воздвигли большевики в душах простых людей! Должны быть! Почему в Штатах он умел и делал много? Почему?.. Здесь же он не находил никаких зацепок. Руки его встречали либо пустоту, либо стену отчуждения.
…Ему повстречался Марков. Марков много помог Клангу в понимании обстановки в Приморье. Он многое знал. Он был незаменим, когда шла речь о владивостокских буржуа, он в совершенстве знал их подноготную, из чего Кланг извлекал пользу… Однако Марков не мог или не хотел навести Кланга на желанный след…