Сердце Дьявола
Шрифт:
— Мы можем вас подвезти. Вот для чего мы здесь.
— Нет, спасибо. Я поймаю такси.
— Мэм, пожалуйста, позвольте нам отвезти вас…
Я останавливаюсь и оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него сквозь очки Кларка Кента.
— Я знаю, что ты выполняешь приказы, но я больше не твоя проблема. Иди домой. Уверена, что у тебя есть миллион других дел.
Про себя добавляю: «Вместо того, чтобы быть здесь и вселять в меня надежду, что есть выход из моего кошмара».
— Но мы не можем…
Я отмахиваюсь
Может быть, глупо отказываться от охраны после всего, что произошло, но я отказываюсь полагаться на них ради безопасности. Я должна сама о себе позаботиться. Так было и так будет всегда.
Тем не менее, чёрная машина следует за моим такси до того адреса, который мне написал Белевич. Когда мы подъезжаем к закрытому входу на виллу, я плачу таксисту и выхожу из задней двери.
Справа находится кнопочная панель, и я нажимаю кнопку внутренней связи. Вместо того, чтобы попросить меня представиться, ворота распахиваются.
Я захожу.
Глава 26
Фордж
Телефон снова вибрирует от сообщения, но я не обращаю внимания.
В машинном отделении грузового корабля «Фортуна» чертовски жарко, но здесь мне самое место. Я весь потный и в смазке, наказывая себя тем, что дал отдохнуть инженеру, который должен был заменить эту прокладку.
Я работаю до изнеможения, едва сплю. Ем только, чтобы поддерживать свою энергию. Пью, как сапожник, как только попадаю в каюту, молясь, чтобы она мне больше не снилась.
Но на молитвы от таких, как я, не часто дают ответ, а это значит, что я обречён мечтать о ней каждую грёбаную ночь. Я все ещё чувствую её запах на своей одежде. До сих пор слышу её голос в своей голове.
Я поступил достойно. Совершил благородный поступок. Совершил хреново благородство.
Я получил от Фёдорова новую информацию. У него есть связи с Братвой, которая закупается у Бастиена через два дня. После приземления на «Фортуне», я вызвал дополнительную охрану и приказал им следить за Инди круглые сутки семь дней в неделю, но не подавать мне никаких отчётов.
Но тем не менее отчёты приходили, хотел я их или нет.
Я опускаю гаечный ключ и достаю из кармана штанов испачканную в смазке тряпку, чтобы вытереть лицо и руки. Мой телефон снова гудит и я достаю его, потому что чувствую, что он не прекратит это делать.
Смит: Она у Белевича. Мы не можем попасть внутрь. Если только вы не хотите, чтобы мы протаранили ворота.
Блядь. Нет никаких сомнений, про кого он говорит, и даже от того, что я вижу это гребаное местоимение, у меня в животе все скручивается. Я до сих пор вижу ее лицо, когда сказал ей, что между нами всё кончено. Я никогда не забуду этот образ. Я никогда не прощу
Смит: Что вы хотите, чтобы мы сделали? Попробовать проникнуть внутрь? Она впервые вышла из своей квартиры.
Это дерьмовое напоминание о том, что я сделал. Я не могу представить ту яркую, невероятную женщину, которую я знал, неделями скрывающуюся в своей квартире. Я причинил ей боль… нет, я опустошил её.
Она никак не могла быть влюб-
Я даже не могу произнести это слово до конца, потому что это чертовски смешно. Инди не было до меня никакого дела. Как это вообще могло быть? Я лгал, манипулировал, принуждал и издевался над ней.
Но это не помешало мне влюбиться в неё.
Я печатаю ответ, пачкая экран остатками смазки.
Фордж: Наблюдайте с того места, где находитесь. Если увидите что-то странное, тараньте ворота.
После того, что сказал мне Фёдоров: что именно Белевич помог Инди выбраться из отеля и помог Голиафу с огнестрельным ранением, я не переживаю о том, что Белевич причинит ей вред.
Смит: Да, сэр. Сделаем.
Фордж: Держите меня в курсе.
Я засовываю телефон обратно в карман комбинезона, который не надевал с тех пор, как в последний раз наказывал себя в море через несколько месяцев после смерти Исаака, и снова с головой ухожу в работу.
Глава 27
Индия
Белевич открывает стеклянную дверь своей виллы до того, как я ступаю на ведущую к ней декоративную бетонную лестницу.
— А я-то думал, что смогу сохранить свои деньги, потому что они тебе не нужны.
— Я этого не говорила.
Он осматривает меня, и мне кажется, что он видит слишком много — моё осунувшееся лицо, глаза, которые, возможно, никогда больше не перестанут быть опухшими, и одежду, которая слишком свободно свисает на моём теле из-за того, что я плохо ем.
— Выглядишь, словно неделю играла в азартные игры, не ложась спать.
— Нет, просто развожусь.
Его брови взлетают вверх.
— Этого я не ожидал услышать, — он наклоняет голову в сторону. — Когда это случилось?
— После Праги. Не важно. Я заберу деньги и не буду тебе мешать.
Смотря с опаской, он заходит на виллу из белой лепнины.
— Русские так дела не делают. Проходи, я научу тебя. Если тебе нужны твои деньги, ты со мной выпьешь.
Я раздраженно вздыхаю и следую за ним внутрь. На этот раз я не собираюсь уходить без своих пяти миллионов.
Вилла Белевича представляет собой широкую открытую планировку с белыми оштукатуренными стенами и красными акцентами. Он ведёт меня по плиточному полу к бассейну в центре двора. Белевич отдает приказ по-русски, и женщина в белых брюках и белой блузке спешит прочь.