Сердце Ёксамдона
Шрифт:
— Всё хорошо, — ответила Чиён, но её лицо чуть-чуть порозовело, как бывало всегда, когда она что-то скрывала или недоговаривала.
Чиён чуть нервно убрала за ухо короткие волосы и улыбнулась:
— Она приспособлена к жизни намного больше, чем нам тогда показалось. Просто была запугана соседями. Хорошо, что ты оказалась там в тот день.
— Хорошо, — согласилась Юнха. Из-за списка на выселение и суток размышлений о нём, она была немного раздражена и не хотела тратить время на хождение вокруг до около, поэтому спросила прямо:
— Чиён, ты что-то хочешь мне сказать про госпожу Ким?
— Нет! —
Она зачем-то переглянулась с Санъмином, потом заговорила осторожно:
— Дело в том человеке, с которым ты тогда была. И с которым теперь работаешь.
— В домовладельце?
Чиён кивнула:
— Я о нём слышала, хотя раньше не сталкивалась. На него были жалобы. Странные.
— Странные?
— Ну… — Чиён замялась. — Даже не совсем на него. Скорее, на жизнь в его домах. Или всё же на него? Сложно сказать.
— Почему? — настаивала Юнха, мрачнее всё больше.
Санъмин почувствовал её настроение и осторожно положил ей руку на плечо. Юнха вздрогнула, но тут Чиён наконец-то стала объяснять толком:
— За несколько лет было несколько случаев, которые у нас регистрировались из-за… из-за подозрений на домашнее насилие или издевательства. Из-за слишком серьёзных конфликтов с соседями. И всегда там были обвинения в адрес то ли дома, то ли его владельца. Кто-то даже жаловался на присутствие духов или одержимость. Конечно, это глупости, — поспешила она добавить, — суеверия. Люди ищут объяснения несчастьям. Но знаешь, они ведь потом съезжали. Некоторые — с нарушением договора.
— В смысле?
— Они наносили вред квартире. Ловя призраков, — вздохнула Чиён. — Или слишком сильно выясняя отношения. И домовладелец оставлял часть чонсе себе, разумеется.
— И повышал его или арендную плату для новых жильцов? — подал голос Санъмин.
— Ну, знаешь, — ответила Чиён более уверенно, — плата всегда растёт, это-то совсем не удивительно.
— Так и есть, — пробормотала Юнха.
— В общем, за ним ходят слухи о проклятьях, — подвела итог Чиён. — Я не стала тебе говорить, потому что это глупости. И потом, я видела его в тот раз мельком, совсем не похож на демона. Или токкэби.
Она тихо засмеялась. Юнха мысленно согласилась с ней: Ок Мун походил скорее на актёра, притворяющегося скромным домовладельцем.
Хотя он должен быть очень обеспеченным человеком, если не сказать «богатым», но, тем не менее, образ жизни у него самый обычный. И совсем не кажется, что он стал бы выживать арендаторов ради лишней тысячи вон.
— Я тоже… — начал Санъмин, Юнха резко обернулась к нему, и его рука наконец-то сползла с её плеча. Только теперь Юнха поняла, что всё это время он прикасался к ней, и машинально чуть-чуть отодвинулась.
— Хотел кое-что сказать тебе в таком случае, — продолжил Санъмин. — Это тоже, скорей всего, ерунда, и не касается того человека прямо. Просто…
Он подыскивал слова. Юнха чувствовала, что Чиён рядом с ней затаила дыхание, да и сама ждала с возрастающей тревогой, что скажет Санъмин.
— Есть… признаки, — ему было явно трудно говорить так, чтобы не выдать что-то большее, что-то, о чём рассказывать он не имел права или не хотел, не будучи уверенным. Юнха слишком хорошо и давно его знала, чтобы не почувствовать сомнений Санъмина. — Что проект, который его касается, тот
Он замолчал. По факту, Санъмин не рассказал почти ничего, но именно поэтому Юнха ощутила холодок в животе.
— Они будут давить на него? — спросила Чиён, которую любая несправедливость раздражала ещё больше, чем Юнха.
— Я не знаю, — ответил Санъмин. — Лучше не строить предположений. И не говорить об этом лишний раз.
Его лицо будто осунулось. То, что он знал или о чём подозревал, должно быть, оказалось очень неприятным.
— Хорошо, оппа, — согласилась Юнха. — Не полезу ни во что странное.
Она не считала это обещанием, потому что сдержать бы его не смогла. Список не просто не шёл у неё из головы. По дороге домой она придумала, что есть связь между списком на выселение и «сложностью» банального проекта по строительству офистеля. Что, если Ок Мун что-то откуда-то знал? Например, мог предположить, что «последняя цена» за два его здания окажется выше рыночной? Мог бы он выживать своих арендаторов заранее, чтобы получить и часть средств, предназначенных для компенсации им? Пустые здания вырастут в цене ещё больше: меньше мороки, снижение временных затрат. Может быть, он выжил владелицу закрывшейся парикмахерской, планирует выгнать крикунью из продуктового? Может быть, он планировал выселить и госпожу Ким?
Внутри Юнха клокотала та же злость, что заставила её дать отпор крикливой госпоже Пэк. Та же, что подталкивала в детстве драться, заступаясь за обиженных.
Если честно, Юнха уже давненько её не чувствовала. Подмятая взрослой жизнью, злость ютилась в тёмном углу. Но теперь…
Теперь что-то вернуло её к жизни.
Утренняя прогулка по наливающимся духотой улицам уже второй день подряд проходила для Юнха под знаменем размышлений, от которых отдавало паранойей. Юнха сама это понимала — ну, та часть её, по крайней мере, что не желала так просто сдаваться и тонуть в пучине безумия. Эта часть думала, что есть лишь одна настоящая причина, почему Юнха пытается найти в жизни Ок Муна что-то подозрительное и даже предосудительное: господин домовладелец раздражает её. Только он умел появляться ниоткуда, внезапно заглядывая через плечо. Так же тихо исчезать — и пусть Юнха занята разбором его дурацких педантских записок, она никогда не погружалась ни во что настолько, чтобы терять связь с реальностью. Кусочек её сознания всегда как будто был настороже и отмечал то, что происходило вокруг. Себе самой она иногда напоминала кошку, и в дремоте способную почуять опасность.
А вот Ок Мун даже сумел унести и куда-то убрать первую коробку с отвергнутыми записями так, что Юнха не обратила на это внимания. И теперь она очень хотела в ту коробку заглянуть.
И ещё сам список. Во-первых, он написан другой рукой. Во-вторых, небрежный во всём, кроме своих записей, Ок Мун вряд ли бы засунул этот листок куда-то в папки и забыл о нём. Да, «протоколы о столкновениях» были перемешаны между собой, но в папках были только они, больше ничего, и список на выселение выглядел чужеродной деталью. Если так, то кто-то другой выписал имена жильцов и спрятал листок от глаз самого домовладельца.