Сердце и Думка
Шрифт:
— Все, бог даст, вознаградится! — сказал Судья и стал продолжать переговоры шепотом.
— Ну, ну, ну, обещаниям я не очень верю!
— Завтра же!
— А послезавтра я буду говорить с Натальей Ильинишной…
— Точно?
— Не к присяге же идти.
— Пожалуйте же ручку.
— Не нужно.
— Сделайте одолжение!
— Нет и нет! когда вы исполните, тогда я вам выхлопочу ручку Зои Романовны.
— Ну прошу вас! пожалуйте поцеловать ручку!
— Ах, какой неотвязной человек!
Судья
— Какая прекрасная погода! — сказал он, отирая пот с лица.
— Жарко немного.
— Очень жарко!
— Как вы проводите время, господин Маиор? У вас, я думаю, все ученье да ученье.
— Довольно часто бывает; да уж, признаться, мне очень наскучило.
— А пословица говорит: век живи, век учись.
— Оно так, конечно, если в самом деле рассудить; но ведь вы не поверите: то полковое, то батальонное, то по отделениям, то поодиночке… надо честь знать!
— Кому ж больше и чести, как не военному.
— Действительно справедливо; я не променяю ни за что мундира на фрак, ни за что! если б даже самая прекрасная девушка предлагала мне за это и руку, и сердце!..
— О, да, я знаю, вы большой ненавистник женщин и женитьбы… вы…
— Я-с? избави боже! Кто это вам сказал?.. Я сей час готов принять руку достойной особы… Я всем советую жениться… Это самое благополучное состояние… Я хоть сей час готов жениться…
— Что ж? здесь не деревня, есть и невесты… С богом.
Маиор глубоко вздохнул.
— О! да вы что-то вздыхаете? это недаром.
— Что ж делать, Анна Тихоновна, — начал Маиор, вздохнув еще раз, — кто не испытал пламени любви!.. Любовь есть чувство, любовь есть такая вещь… ей-богу!.. которая делает человека совершенно не способным даже к священным обязанностям службы. Предмет страстной любви так. и носится перед глазами… Поверите ли, Анна Тихоновна, вчера на ученье я в рассеянии скомандовал вместо: дирекция направо — дирекция налево!.. Такого рассеяния со мною сроду не бывало!..
— Скажите пожалоста! Кто ж это такой предмет ваш?..
— Я от вас не могу скрыть…
При этих словах Маиор зарделся от скромности и стыдливости.
— Не могу скрывать… вы, верно, догадываетесь…
— Кто же это такой?..
— Вы, кажется, коротко знакомы в доме Романа Матвеевича?..
— Аа! Зоя Романовна?.. Поздравляю вас!
— Покорнейше благодарю!.. Только не знаю, как начать… Открыть ли намерения мои самой Зое Романовне или испросить сперва согласия родителей! Посоветуйте, Анна Тихоновна, я в этом случае человек совершенно темный: я чувствую, что я ни слова не буду в состоянии сказать; потому что любовь есть чувство неизъяснимое…
— Если не хотите сами, сделайте предложение через кого-нибудь; попросите какую-нибудь даму, уважаемую в городе.
— Анна Тихоновна, вы одни… которые пользуетесь преимуществами общего уважения.
— Я бы очень рада… и, может быть, успела бы. в этом: с Натальей Ильинишной мы очень подружились; но я теперь не могу выезжать: у меня нет приличного экипажа; просто в гости идти пешком — дело другое, но с предложениями…
— Если б я осмелился предложить вам рессорную мою бричку… Совершенно на манер коляски… 800 заплатил.
— Я видела; очень, очень хороша; кажется, венская?
— Настоящая венская! Когда вам угодно будет, всегда к вашим услугам.
— Ну, нет, покорно вас благодарю: в чужом экипаже не приходится: бог знает, что скажут; вот если б вы продали подешевле…
— Мне бы, конечно, очень приятно… — сказал Маиор, отираясь платком.
— Она уж не новая, подержанная… рубликов двести, триста я бы могла дать, принудила бы мужа.
У Маиора облилось сердце кровью. Расстаться с бричкой, от которой зависело столько маиорской важности!.. Зоя или бричка? раз, два, три! Зоя!..
— С величайшим удовольствием, — произнес Маиор, удерживая свой вздох.
— Дело решенное! — сказала Анна Тихоновна, — завтрашнего же дня я могу приступить к исполнению вашего желания и — утешу вас наперед приятным известием: Зоя Романовна на балу расспрашивала меня про вас, и Наталья Ильинишна также спросила и сказала: какой должен быть прекрасный человек!
— Неужели?.. Как они добры!
— Вы родились под счастливой звездой: красавица, тысяч сто приданого…
— Неужели?
— Если не больше… Только условие: деньги я отдам вам не вдруг; я знаю, что муж скажет: да на что это, да к чему это, да денег нет; но я выплачу из собственных; а лучше всего вы скажите ему при мне, что вы хотите купить новую бричку и продаете старую; а я уж кончу, уговорю его купить… Прощайте, г. Маиор, до свидания.
Обнадеженный Маиор отправился. Он был бы вполне счастлив в эти минуты сладостной мечты о сбывчивости желаний, если б не бричка: мысль о бричке нарушала самые блаженнейшие мгновения воображаемой его будущности.
— Положим, что я уже отдал бричку, — думал Маиор, — Роман Матвеевич, Наталья Ильинишна и Зоя Романовна согласны на брак… Каким же образом отправлюсь я в дом?.. Неужели пешком отправлюсь? О господи, что я сделал!..
Бричка и Зоя не выходили из головы Маиора, даже на батальонном ученье со стрельбой, которое Полковник назначил по известным ему причинам, Маиор в рассеянии вместо: по 4-му и 5-му взводу строй каре! — скомандовал: по 4-му и 5-му Зою строй бричку!
Перед вечером Анна Тихоновна села подле окна и стала о чем-то рассуждать с необыкновенным довольствием. Несколько раз принималась она что-то считать по пальцам.