Сердце красавицы

Робертс Нора

— Паркер, мы все прекрасно знаем, что любовь никогда не вписывается ни в какой сценарий. Иначе я сейчас нежилась бы с сексапильным художником по имени Люк в нашей съемной парижской квартирке, а не выходила бы замуж за твоего брата, сексапильного адвоката по имени Делани.

— Я все понимаю, Лор, но это не значит, что я должна визжать от восторга.

— Паркер, милая, ты не просто дала Мэлу возможность хорошенько подумать, ты сама взяла тайм-аут, — сделала вывод Мак.

— Разумеется. Потому что в любом сценарии

есть момент, который нельзя ни отредактировать, ни переписать. Тот, кого ты любишь, тоже должен тебя любить, или все закончится очень печально.

— Если он тебя не любит, он самый настоящий идиот.

— Спасибо, Эм.

— Я серьезно. Ты безупречная… в хорошем смысле, а не в смысле «я-ненавижу-эту-безупречную-стерву».

— Иногда мы ее ненавидим, — улыбнулась Лорел. — Но наша ненависть основана на любви.

Паркер подняла свой бокал:

— Спасибо. Я тоже вас ненавижу.

— Все мои любимые женщины в сборе! — воскликнул Дел, входя в комнату. — И если это одна из дискуссий «только для девчонок», вам придется ее прервать. Миссис Грейди не устояла перед моим обаянием и сейчас готовит бараньи отбивные под розмариновым соусом. Она приказала мне объявить двухминутное предупреждение. Джек и Картер уже бегут сюда.

— Мы ужинаем здесь? — Мак запрыгала, замахала руками. — Ура! Мы придумали самую лучшую систему в мире.

— Я, пожалуй, помогу миссис Грейди. Эм, ты со мной? — Лорел встала и многозначительно взглянула на Дела. Он вопросительно приподнял брови, едва заметно кивнул.

Когда девушки вышли, Дел присел на край кофейного столика, преградив дорогу сестре.

— Итак, что там случилось у вас с Мэлом? Я должен его приструнить? — Следя за выражением ее лица, он похлопал ее по коленке. — Думаю, я с ним справлюсь, но на всякий случай позову Джека с Картером.

— Спасибо, это лишнее.

— Что-то явно случилось. В воскресенье он пропустил матч «Гигантов» и здесь уже несколько дней не появляется.

— Мы… анализируем ситуацию.

— Другими словами, вы поссорились?

— Нет, мы не ссорились. А если и так, ты прекрасно знаешь, что я могу за себя постоять.

— Вне сомнений, но если парень — пусть даже мой друг, особенно мой друг, — тебя обидел, я просто должен спустить с него шкуру. Одно из Правил Старшего Брата.

— Ты всегда меняешь Правила Старшего Брата.

— Не меняю, вношу поправки, добавления.

— Мы не ссорились. И если я обиделась, это вовсе не значит, что разбираться должен ты… Я его люблю.

— Уф. — Дел встряхнулся. — Дай мне минутку.

— Не спеши. Мне тоже нужно подумать. Нам всем придется как-то привыкать. Тебе, мне, Малкому. — Паркер подвинула его ноги, встала. — Идем, пока миссис Грейди не выслала поисковый отряд.

— Паркер, я хочу, чтобы ты была счастлива.

Паркер взяла его за руку.

— Дел, я тоже хочу быть счастливой.

Малком

остановил машину перед домиком Эммы, чтобы забрать букет для миссис Грейди.

— Ма, я сейчас вернусь.

— Уж постарайся. Опаздывать невежливо.

— Паркер сказала, часам к четырем, понимаешь? Не в четыре, а часам к четырем. И хватит меня пилить.

Мэл выскочил из машины, распахнул дверь и вошел в дом. И нашел на столике в прихожей, как Эмма и обещала, роскошные подсолнечники в медном кувшине. Он схватил цветы, вернулся в машину и сунул букет маме.

— Подержи, пожалуйста.

— Какие красивые. Ты хороший мальчик, Малком, по меньшей мере, половину времени.

— Я же послушал тебя и надел костюм.

— И отлично в нем выглядишь. Потрясающий дом, — добавила Кей, когда Малком повернул к особняку. — Господи, я помню, как впервые увидела его вблизи, когда подъезжала сюда в накрахмаленной форме официантки. Перепугалась до смерти.

Кей погладила дорогую ткань платья своего любимого ярко-зеленого цвета, которое купила специально к этому дню, и с радостью подумала, что больше никакой формы и никакого крахмала.

— А потом я присмотрелась и подумала, что он просто прекрасный и вовсе не жуткий. Старая миссис Браун, вот она наводила ужас, уж поверь мне. Зато я увидела дом внутри, обошла его весь, подавая изысканную еду утонченным людям. И тогдашняя экономка, как ее звали? Ну, неважно. Она и повариха покормили нас на кухне.

Когда Мэл припарковался, Кей с ухмылкой повернулась к нему:

— Похоже, я поднимаюсь по общественной лестнице. Как моя прическа?

— Точно, как я люблю.

Он достал с заднего сиденья сладкий пирог и красиво упакованную коробку.

Не успели они подойти к двери, как она распахнулась.

— С Днем благодарения! — Дел поцеловал Кей в щеку, взглянул на коробку под мышкой Малкома. — О, не стоило беспокоиться.

— Я и не беспокоился.

— Пирог выглядит аппетитно. Вы сами его пекли, Ма Кей?

— Конечно. Если Морин на кухне, я ей отнесу.

— Все женщины на кухне, как и полагается. — Дел подмигнул ей. — Мужчины, по семейной традиции Браунов, развалились на диване и смотрят телевизор. Я провожу вас, налью вина.

— Ваш дом — самый красивый в Гринвиче, — сказала Кей. — Я так подумала, когда впервые его увидела, и с тех пор своего мнения не изменила.

— Спасибо. Он нам очень дорог.

— Естественно. У него есть история. Я здесь помогала иногда на приемах еще во времена твоей бабушки. Но твоя мама мне нравилась больше.

Рассмеявшись, Дел обнял Кей и повел в дом.

— Наша Бабушка Браун была тираном.

Из кухни струились ароматы и доносились женские голоса. Малком узнал среди них голос Паркер и почувствовал, как нервное напряжение, о котором он и не подозревал, ослабляется.