Сердце пополам
Шрифт:
— Ты можешь им двигать? — с любопытством спросила она, облизнув пересохшие от волнения губы.
— Нет. Он сам. К тебе.
— Джерри, а что мне делать дальше?
— Ну… можешь меня прирезать, кажется, это ты сделала со своим мужем? — он был совершенно серьёзен, только говорил чуть невнятно и глаза горели странным зеленым огнем. — А можешь сесть на меня верхом и трахнуть наконец.
Жози гневно сдвинула брови, потянулась за ножом, без надобности лежащим на столе, и, вызывающе вскинув нос, оседлала его бедра так, что член скользнул между чуть влажных складок. Ее глаза изумленно расширились, она поерзала,
Ему срочно нужно было отвлечься от охрененных ощущений, прекратить волноваться, и он стал следить глазами за лезвием ножа, мелькавшим в ее руке. Жози помедлила, потом опустила оружие, прижав его плашмя к мужскому горлу прямо под подбородком, а потом склонилась, чтобы поцеловать его в губы. Джерри сглотнул. Эти игры заводили его еще больше. Она же подняла руку и одним движением перерезала верёвку, связывающую его запястья, а потом отшвырнула нож куда-то в сторону.
— Я тебе доверяю, — прошептала девушка еле слышно. Он скорее угадал её слова по дыханию, чем услышал.
Жаль. С ножом ему понравилось.
Главное теперь — не причинить ей боли, а он может, потому что возбуждение было почти болезненным. Он провел ладонями по ее бедрам, скользнул пальцами между ног, находя клитор (хм, он все же что-то знает о женщинах!), пошевелил пальцами… Она застонала чуть слышно и заерзала на его члене, а потом обхватила его обеими руками и неловко, неумело направила внутрь себя.
— Тиш-ш-ше, — прошипел он. — Р-р-рано же…
Внутри Жози была такая горячая, такая сладкая, что он невольно подался ей навстречу, обхватывая руками за талию и направляя, а потом прижал ее к себе, рывком перевернулся, подмял ее под себя, зажмурился и принялся двигаться нетерпеливо и резко, ловя губами ее всхлипы.
Жозефина вцепилась в волосы Джерри, закинула ноги на его талию, выгнулась, не желая упустить ни капли ощущений. То, что с ней происходило, было просто феерично. Она сходила с ума от каждого его рывка, от волн, расходившихся в ее теле, разум никак не мог вобрать картину целиком, цепляясь за мелкие детали: соленый вкус его кожи на плече, капля пота на виске, острые выступающие клыки и нечеловеческий блеск глаз, рычание в его груди, жёсткие пальцы, мнущие ее бедра… Пальцы, кажется, стали последним штрихом. Внутри Жози что-то вспыхнуло, прокатилось волной, запульсировало… она застонала протяжно и жалобно, не понимая, что с ней происходит. А Джерри вдруг больно впился клыками в ее плечо, впрочем тут же зализав рану, отчего ее снова выгнуло. Он и не думал останавливаться, его движения стали глубже и плавнее, он словно не мог насытиться ей, стремился наполнить всю, впитать каждый вздох, каждый всхлип. Она снова забилась под ним, вскрикнула… и Джерри едва успел выдернуть член, изливаясь ей на живот.
Жози вдруг заплакала, прижимаясь к плечу Джерри.
— Я никогда не буду заниматься этим со своим мужем, — всхлипывала она. — Это невозможно, понимаешь? Я попрошу развода. Если он действительно хороший человек, то отпустит меня.
— А если нет? Если он плохой?
— Я его убью. Ты ведь научил меня управляться с ножом.
— Это не выход, Жози. Тебя арестуют.
— И пусть. Женщин в Галлии не казнят. И в тюрьму редко сажают. Отправят меня в работный дом на остаток жизни, и это будет счастье, потому что без него.
— Убивать никого не нужно, — нехотя сказал Джерри. — Я сам займусь твоим разводом. Думаю, что найду, к кому обратиться в столице. Только прошу тебя — не спеши. Возможно, все разрешится само собой.
— Сразу видно, что ты потерял память, — недовольно буркнула Жози, отстраняясь от него. — Никогда ничего само собой не решается. Тем более, в Галлии, где у женщин прав меньше, чем у мужчин. Кстати, я ведь добыла тебе газету. Старую, правда. Будешь читать?
Джерри был благодарен за уход от темы. Он прекрасно понимал, чего Жози ждёт от него: уверений, что они будут вместе. Но он почти не знал ее и хотел прежде разобраться, что за фрукт ее супруг. Вдруг она и в самом деле чокнутая, просто в ремиссии? С каждым днем он верил в это всё меньше, но смутные воспоминания говорили о том, что в жизни может быть что угодно. А ведь ему нужны дети. Не меньше трех. Он, правда, не знает, зачем, но уверен, что дети от сумасшедшей женщины — не самое лучшее решение.
Поэтому Джерри воспользовался газетой, чтобы избежать ненужных сейчас сомнений.
И чем дольше он читал, тем яснее понимал: он все это видел. Своими глазами. Он действительно Джеральд Браенг. Это было по-настоящему странно: Джерри будто глядел на себя со стороны. Изобретатель? Допустим. Пилот? Замечательно. Вроде как не женат — это даёт ему хоть какое-то самооправдание. Сын канцлера. Двоюродный брат короля. Как-то слишком много на одного человека! Ну пусть не человека, пусть оборотня — все равно много. Вот сейчас он три месяца ничего не делал, только гулял, ел и спал и ничего — отлично себя чувствует.
Точно ли это про него пишут? Наверное, он все же выдумал себе имя только потому, что что-то не так вспомнил.
Вот смеху-то будет, если он заявится во дворец к его величеству Алистеру III и скажет "Здравствуй, кузен"! Психлечебница тогда навеки примет его в свои благословенные объятия, только уже не эта, а какой-нибудь Гэмшир.
3.5. Расставание
октор смотрел на Джеральда странно. Вроде и со злостью, а вроде и одобрительно.
— Знаете, господин Грин, я был уверен, что вы — порядочный человек. Я ошибся. Взлом моего кабинета, интимные отношения с пациенткой… Право, это перебор. Что будет дальше? Вы сожжете лечебницу? Устроите местное восстание? Я вынужден вас выписать. Прошу покинуть стены моего учреждения как можно скорее. Репутация, знаете ли, дорогого стоит.
Джерри криво усмехнулся. Он этого разговора никак не ожидал, он был к нему не готов.
— И что же мне делать теперь? — спросил он у доктора.
— Понятия не имею. Решайте сами, вы вполне дееспособны. К примеру, лорд Эдвин Ирленг уже второй месяц ищет секретаря с проживанием, но никто не хочет жить в такой глуши.
— Вот как… это интересно, — Джерри кивнул доктору, поднимаясь. — Я, в таком случае, напишу ему.
— Уж будьте любезны… И да, наверное, я вам все же скажу спасибо. У Жозефины явный прогресс. Пожалуй, вашу выходку даже можно списать на терапию. Но все равно — подобное недопустимо!
— Согласен с вами, — вздохнул Джеральд. — Вы ведь оформите мне документы?