Сердце Пустыни
Шрифт:
Салидин вдруг помрачнел еще больше, и взгляд его глаз стал суровым. Нэй поежилась.
— Есть, мы должны объединиться и сражаться вместе! Поодиночке мы слабы. Посмотри, Магрогориан, как сильны Хранители Хаоса, они собираются все вместе это и так видно, без твоих тайных агентов! И посмотри на нас, назначенных Хранителями Созидания? Мы не можем договориться между собой, не можем попросить помощи у Богов Смерти, хотя их новые Верховные Боги, наверняка, очень сильны, если их Богиня обладает способностью изменять будущее и прошлое… в конце концов… — Салидин сжал руку в кулак, — В конце концов, ради победы,
Магрогориан страдальчески покачал головой.
— Не смеши меня! Эвергрин?! Запершийся в ледяной твердыне Король, адекватность которого я до сих пор ставлю под сомнение? Ему нет дела до нас…
— Но его армия способна выстоять против драконов, а армия асуров нет! — Салидин был в отчаянии вот, что поняла Нэй.
— Нет, Салидин… Хранители Созидания никогда не смогут быть также едины, как Хранители Хаоса… потому, что посмотри на них… у них на всех один Король, сражаться за которого это все, что они должны делать… ни я… ни ты… ни тем более Эвергрин своего места не уступят, и наши амбиции нельзя так просто отложить в дальний ящик стола… эти амбиции…
— Станут нашей погибелью. Я не сдамся, Магрогориан, поступайте как знаете… но не рассчитывайте на помощь Волшебника Измерений или благосклонность Кирита… этого не произойдет.
— Что ты намерен делать? — наконец устало спросил Магрогориан.
— То, что должен делать настоящий Бог войны… сражаться…
Нэй попятилась назад от двери и натолкнулась на Хисаши, который спокойно стоял и уже минут пять наблюдал за ней. Он поправил очки, и будто ничего не случилось, произнес ровным тоном:
— Салидин знал давным-давно, что толку от Магрогориана будет мало и тузов в рукаве у него нет. Или же есть?
Салидин толкнул дверь вперед, теперь он выглядел уставшим и истощенным.
— Если только у него не припрятана маленькая армия под бочком на Площади Пяти Лун, в чем я очень сомневаюсь. Привет, Нэй…
— Салидин, прости, я проходила мимо…
— Что ты намерен делать, сидеть сложа руки и ждать вторжения одной из трех армий? Драконов, теней, или мертвецов?
— Нет уж… я намерен просить помощи.
— Салидин, в конце концов, Магрогориан прав, помощи просить не у кого… — Нэй удивило, как Хисаши спокойно об этом говорил.
— Есть у кого. Старый друг и старые обещания… прошлое никогда не оставляло меня, так почему бы сейчас не вспомнить о нем. Самое время.
— Ты намерен просить помощи у Ледяного Короля?
4.
— Прошлое должно навсегда оставаться в прошлом, чтобы будущее могло искриться яркими красками. Пришло время раз и навсегда выяснить наши отношения, если мы не объединимся, то в конечном итоге ничего не останется…
— Салидин, но это невозможно… Ледяной Король был запечатан в Нифльхельме, вам никак не встретиться… — Хисаши снова поправил очки.
Нэй смотрела на Салидина и не понимала, что вообще с ним происходит… единственное, что она понимала — им всем грозит опасность и Салидин, как Король, пытается всех защитить и спасти.
— Есть возможность… но чувствую это будет не очень приятная встреча, чтобы обо всем поговорить… Хисаши, приготовь мои покои, мне нужна кровать
Хисаши ушёл, и Нэй осталась наедине с Салидином. Он внезапно подошел к ней ближе и коснулся пальцами кончиков ее волос, а затем погладил по щеке.
— Салидин, я… хотела сказать…
— Мне жаль, что я не могу проводить с тобой больше времени, Нэй… хотя мне бы этого очень хотелось… — он отвел от нее глаза, и тут Нэй поняла, что он смущен. Значит, ей не приснилось… их чувства действительно есть.
— Я скучаю, Салидин…
— Знаю, проводи больше времени с Хисаши, помогай ему в дворцовых делах, прости, но сейчас я очень занят. Пока я не найду способ защитить Эшфер мы все не в безопасности… и это меня очень сильно волнует. Как Король я должен найти способ защитить свой народ и свой мир.
Он долго смотрел на нее, по крайней мере, Нэй так казалось. Она будто утонула в его глазах. Такими они были красивыми. Это были настоящие чувства, она действительно по нему скучала, она действительно хотела бы видеться с ним чаще.
Поддавшись порыву, она задержала его руку на своей щеке и словно кошка потерлась о его ладонь.
— Возвращайся, Салидин…
— Нэй… — и она ушла, оставив его сейчас. Однако судя по чувствам, бушевавшим внутри, вряд ли она сможет еще раз это сделать. Теперь она была уверена, что питала к Салидину чувства гораздо более глубокие, чем благодарность за спасение и заботу.
Выжатый бессмысленной борьбой с Магрогорианом, Салидин откинулся на подушки в своей комнате, асуры не спят, но он не был обычным асуром и он спал… правда последний раз это было давно, перед тем, как он нашел Эа. Это был последний и роковой сон, который ему показывала Эльреба, с тех пор она упорно молчала. Но теперь времени уже нет.
— Эльреба! Я знаю, ты слышишь меня, пожалуйста, нам нужно поговорить! — он перевернулся на бок и понял, что выглядит идиотом, в пустой комнате на кровати разговаривает сам с собой. Всего лишь на минуту закрыв глаза, он открыл их… и понял, что уже не в своих палатах Эшфера, это была штормовая комната Кирита, она так называлась потому, что находилась под самими темными облаками… грозы здесь были очень частыми и сильными, а отсюда их было видно лучше всего, будто бы протянув руку из каменного окна, можно было бы дотронуться до молнии. Посредине стоял большой овальный стол, а на стене красовался на черном фоне алый скелет — герб дома фон Штэтэрн. Вокруг стояли каменные кресла, с алыми накидками на спинках. В дальнем конце стола под гербом за столом сидела девочка, та самая, на этот раз на ней было пышное белое платье, с красивым кружевным корсетом. За лиловыми глазами блестели глаза дракона. Она была одна и ждала его.
— Что-то ты очень быстро оправился от потери Эа и горстки несчастных Арушумари, — Салидин сжал кулаки. — Что? Ты зол? Не доволен? А я вот вполне удовлетворена, хотя стоит, конечно, причинить тебе еще немного боли, чтобы ты понял, что предательства не прощаются…
— Я знаю! Знаю это! Хватит, я пришел не обсуждать твои решения и действия! Ты вправе делать то, что считаешь нужным… последствия этих действий, все равно будут и останутся моей виной!
Под лиловыми блеснули ярко золотые глаза, а зрачок сузился еще больше.