Сердце Пустыни
Шрифт:
Нэй отвернулась от Салидина и подошла к Волшебнику, который так и стоял на веранде, наблюдая, словно затаившийся зверь. Он улыбнулся ей.
— Хорошо, воля ваша. Я все им расскажу. Как я понимаю, оба они самые близкие и дорогие для вас, именно поэтому важно, как они перенесут ваше решение, но раз вы действительно готовы идти до конца. Все трудности я возьму на себя. Итак, приступим… — волшебник потянул что-то в воздухе на себя, Салидин пригляделся и увидел, что это была полупрозрачная цепь, она звякнула и Нэй, стоявшая в отдалении, просто упала рядом с Волшебником, Хисаши и Салидин одновременно бросились вперед, но волшебник покачал головой. Салидин стиснул зубы, Хисаши
— Только попробуйте, причините ей боль! — закричал он.
— И что тогда? Что вы сделаете? Нет ничего, чтобы вы могли мне сделать, и это причинило бы мне вред. А касательно вашей милой Королевы. Взгляните повнимательнее, боль она уже не чувствует… думаю, что она вообще уже мало, что чувствует.
Салидин проследил за взглядом волшебника, цепь кончалась золотистым наконечником, и он был воткнул в ребро Нэй, ее платье на бретельках из голубого шелка позволяло это хорошо рассмотреть. Волшебник держал ее руку и на мгновение Салидин ужаснулся и отшатнулся. В руке волшебника, рука Нэй… была без кожи и мяса… это была рука скелета. Волшебник тут же ослабил натяжение цепи и убрал свою руку от Нэй. Хисаши и Салидин увидели, что рука Нэй снова стала нормальной, а цепь перестала быть видна. Волшебник продолжал также мило улыбаться и с довольным видом расхаживать по веранде. Нэй молча сидела на полу.
— Итак… поясняю для особо страждущих. Это магическая Цепь Вожделения, Лилирио, как Король пустоты, он способен контролировать эти цепи и при помощи них затягивать в Бездну объекты или души по своему желанию. Цепь, уцепившаяся за душу вашей Королевы, должна была утащить ее в Бездну, но по какой-то причине Лилирио решил не делать этого и оставил цепь… предполагаю себе, что причина эта вот в чем, при долгом нахождении цепи вожделения в душе, цепь начинает вытягивать жизнь и превращает живой объект в лича, то есть в мертвеца. Однако завершить полное превращение в некроманта лич может только в Кирите, побывав в мертвых землях. Лилирио эта идея почему-то тоже не понравилась и вроде бы он остановился на варианте, просто сделать из нее мертвеца, часть армии Кирита…. Можно сказать подарить Амэ с Аки на блюдечке. Но не тут-то было…
Салидин и Хисаши чувствовали и ощущали одновременно возникший ужас и пустоту. Этого не может быть… только не Нэй.
— У вашей Королевы внутри живое Сердце Пустыни, бьющееся и позволяющее ей превращаться в бессмертную полудеву, змею из песка, убить которую невозможно, и изменить Цепью Вожделения невозможно.
— Значит, вы можете просто вырвать эту цепь, и Нэй избавится от нее, не превратившись в мертвеца или лича!? — через-чур эмоционально спросил Салидин.
— Нет, конечно, я не могу этого сделать. Если я просто так освобожу ее от Цепи Вожделения, цепь утянет за собой ее человеческую форму, и она будет навеки вечные обречена оставаться в своей полубожественной форме Арушумари. И вашей Королеве этот вариант не понравился, поэтому она позвала меня и пожелала исполнить свое желание. Все верно, госпожа Нэй, я ничего не упустил?
Нэй пришла в себя, и выдавила из себя улыбку.
— Прости, Салидин. Прости, Хисаши… что не сказала вам ничего, но думаю что вы бы вряд ли согласились с моим планом, узнав его суть, и узнав о том, что Цепь Вожделения уже практически превратила меня в лича.
Салидин подошел к ней.
— И как давно тебе было известно о цепи, приколотой к твоей душе? — он был очень зол, но злость — чувство, которое было призвано скрыть отчаянье и пустоту.
— С самого начала, с нашего побега из Ремерина.
Салидин упал рядом с ней на колени и, притянув
— Ну почему ты не сказала мне?! Почему, Нэй! Ну почему же? Почему промолчала! Мы бы что-нибудь придумали вместе.
— Я слишком любила тебя… но я уже знала… не знаю откуда, но знала, что эта штука, воткнувшаяся в мое ребро не отпустит, а потом я начала чувствовать, как потихоньку она высасывает из меня жизнь. Мне стало страшно, Салидин… так страшно, я ничего не смогла сказать тебе… потому, что Агура… я боялась за нее, но в итоге она родилась здоровой, и было уже слишком поздно говорить… в одно утро я проснулась и, посмотрев на себя в зеркало, увидела скелета с фиолетовыми глазами, это длилось всего минуту… и снова на меня смотрело мое прежнее лицо… с кожей и зелеными глазами, с алыми волосами. Но я уже поняла, что больше не человек.
— О, Нэй… — он был готов расплакаться. Салидин в одну минуту потерял свою любимую. Свою прекрасную Королеву… Нэй человек превращалась в лича и ее утягивала Бездна, а Нэй Арушумари единственное, что мешало этому факту.
Волшебник сощурился, на солнце его глаза и кожа переливались, он по-прежнему улыбался, и Хисаши эта добрая улыбка в такой ситуации показалась просто омерзительной и даже зловещей.
— Итак, желание вашей Королевы таково — избавить ее от божественной формы Арушумари, путём извлечения из нее Сердца Пустыни. Из которого, вероятнее всего, вследствие извлечения и помещения в обычный песок, действительно можно получить армию, о которой ты так мечтаешь, Король асуров… — голос Волшебника ни на йоту не изменился, такой же мягкий, будто бы он и не говорил всех этих ужасных вещей.
Лицо Салидина превратилось в стеклянную маску отчаянья, Хисаши уже видел его таким, когда он узнал о том, что некроманты убили его отца, теперь они убивают его любимую.
— Ценой жизни Нэй… — его голос обмяк, а из глаз закапали алые слезы. Король пустыни был сломлен.
4.
— Что будет, если мы откажемся от этой идеи? — Салидин вынес Нэй на руках из тронного зала и вернулся спустя какое-то время. Хисаши понимал — им нужно поговорить наедине. А он тем временем остался один наедине с этим таинственным волшебником. Улыбка которого и невероятное спокойствие сводило их с ума.
— Я думаю, что Лилирио и Нирилиан слишком умны, чтобы просто так отпустить жертву Бездны. Скорее всего, они найдут способ разделить ее сущности, из человеческой части сделают лича или живого мертвеца, а бессмертную превратят в демона Бездны. И в итоге вам ничего не достанется, — Харэ мыслит прагматично, как Эльреба. Мыслит, как дракон.
— При всем уважении, почему вы говорите об этом так спокойно? Конечно же, я понимаю, что вы и некроманты Кирита союзники, но все же Салидину больно и Нэй тоже, все это время она жила с болью и страхом. Неужели вы не жалеете их? — в глазах Волшебника мелькнуло на мгновение удивление, а затем зрачок сузился, превратившись в тонкую линию.
— Жалею? Жалеть? Господин Хисаши, эмоции и чувства удел тех, кто не может их обуздать. В равной степени я могу пожалеть Салидина, который теряет свою возлюбленную и Нэй, которая вынуждена расстаться с любимым навсегда. Но если брать Вселенную в целом и статистику тысяч миров, ситуации подобные этой происходят с вероятностью до 89 случаев из 100. И не всегда я могу появиться и сказать, что хочу помочь… цена всегда равносильна желанию, за которое оно выставлено. Для меня их жалость, боль и отчаянья капля в океане слез… я не могу быть предвзятым, иначе, я не был бы тем, кем являюсь.