Сердце тигра
Шрифт:
– Вот настоящие бойцы, клянусь копьём Януса Двуликого! С такими молодцами, хоть на парфян, хоть на германцев!
Вся поклажа солдат была навьючена на спины верблюдов, присматривать за которыми центурион поручил нескольким новобранцам из числа бывших погонщиков.
Караван двигался по широкой удобной дороге, проложенной в стародавние времена при Птолемеях, а затем расширенной, укреплённой и благоустроенной при римлянах. Вдоль тракта по обеим сторонам располагалось множество маленьких постоялых дворов, трактиров и прочих заведений, в том числе увеселительных. Вокруг, тут и там были разбросаны маленькие пальмовые рощи, росли сикоморы, кусты можжевельника, нильской акации и тамариск. В этот ранний час на дороге, уже было значительное оживление: туда-сюда двигались вереницы повозок
Первая остановка была сделана, когда озеро Мериотис осталось позади, и караван вышел на приморскую дорогу, что начиналась в Египте и тянулась вдоль всего ливийского побережья и проконсульской Африки, а оттуда шла по побережью обеих мавританских провинций.
Караван остановился в небольшом селении, окружённом пальмовыми рощами. Здесь на центральной площади располагались два колодца, выложенные круглыми камнями. Местные жители, в основном египтяне не обращали на караван особого внимания и занимались своими повседневными делами. Подобные караваны бывали здесь почти каждый день, так что в посёлке к этому уже давно привыкли. Пока люди и животные утоляли жажду, пока делались дополнительные запасы воды, центурион Клодий Церр выстроил новобранцев на площади в две шеренги и прохаживался вдоль строя. Смотрел он на будущих ауксилариев хмуро и с нескрываемым презрением. Сирийские лучники, снявшие шлемы и доспехи, но оставшиеся при оружии, стояли в стороне, посмеивались и обменивались шутками, глядя на недотёп-новобранцев.
Проходя мимо одного полного парня, центурион ткнул его своим витисом [290] в пузо.
– Убрать жир, поросёнок!
Толстяк поморщился от боли и как смог, втянул живот.
Идя дальше, центурион вдруг заметил, как нижний край туники одного из новобранцев сильно оттопыривается.
– Что это?! — рявкнул центурион, выкатывая глаза.
– Мой член, — испуганно пролепетал юноша и густо покраснел до кончиков ушей.
– А почему он у тебя торчит вперед, нарушая общую линию строя?
290
Витис — жезл центуриона из виноградной лозы. Символ власти над солдатами.
Центурион обернулся и тут же увидел причину, вызвавшую такой вопиющий непорядок. У колодца две прехорошенькие юные рабыни в коротеньких хитонах набирали воду. Одна из них наклонилась и вид при этом открывшийся, действительно захватывал. Однако, центурион был неумолим. Он ткнул новобранца лозой в причинное место, отчего тот скривился от боли и согнулся пополам.
– Не отвлекаться солдат! — прорычал центурион. — Убрать все лишнее! Линия строя должна быть безупречной. Всё что выпирает и торчит не по уставу, я сам лично отрежу или оторву и скормлю псам. Это всем ясно?
Он вновь прошелся вдоль строя и удовлетворившись в этот раз строгостью его линии, так его беспокоившей, наконец, остановился и с издевкой спросил:
– Знаете, кто вы такие?
Ответом ему была тишина. Новобранцы, кто испуганно, кто удивленно переглядывались.
– Вы, наверное, думаете, что теперь являетесь солдатами вспомогательных войск. Это не так. Я не доверил бы вам, даже убирать навоз за обозными мулами не то, что исполнять почетную обязанность — прикрывать в бою фланги легионов. Вы, ни на что не годитесь. Вы свинячье дерьмо, шлюхины выкидыши. Вам, еще только предстоит стать солдатами. То, что вам выдали доспехи, щиты и копья еще ни о чем не говорит. Это лишь потому, что предстоит долгий переход через пустыню, где в любую минуту могут напасть разбойники. Но даже у таких отбросов, как вы должен быть шанс защитить свои жалкие жизни. Кроме того, вы должны отработать кормежку и я имею приказ довести вас до Ламбезиса. Переход, как я говорил, будет долгим и трудным. И это станет вашим первым испытанием. Пройдите его с честью!
Спешу сообщить вам, недоноски, что я всё про вас знаю. Тут среди вас сплошь воры, должники и безродные бродяги. Теперь, все это не важно. Ваша прошлая жизнь — это прошлое. Скоро вы станете, кто, конечно, останется, жив, частью великой и победоносной армии Рима. Вас ждут двадцать пять лет трудов Марса. Соберите в кулак все свое мужество и выдержку, если конечно они у вас есть.
Пока центурион распинался в высокопарных речах, Лоредан, от нечего делать, подошёл поближе. Глядя на хмурые лица новобранцев, никто из которых, похоже не проникся пламенной речью командира и не воспылал желанием отдать добрую часть своей жизни служению богу войны, Лоредан спросил:
– Что, центурион, скверные солдаты?
– Хуже не бывает, господин, — кивнул ветеран. — Александрийцы, вообще народ особый. Как затеять драку на улице, поднять мятеж — они храбры и яростны, словно львы. Но стоит им попасть в действующую армию, сразу поджимают хвост. Будь моя воля, я бы этих александрийцев вообще не брал служить. Обычно, их во флот отправляли. А тут эту шваль — в ауксиларии! Да какие они бойцы?! То ли дело паннонцы [291] или, скажем
291
Паннонцы — жители римской провинции Паннония, преимущественно иллирийцы, фракийцы и кельты. Отличались небывалой отвагой, стойкостью и высокими боевыми качествами.
фракийцы [292] . Хоть и дикие люди, от варваров, почти не отличаются, однако же, солдаты из них выходят что надо. Или вот хотя бы, сирийские лучники. Они конечно не линейная пехота, но ребята отважные. Вон, посмотрите, — центурион указал на одного из сирийцев. — Ариштар из Антиохии. Он лично прикончил троих германских всадников ножом, когда те сорвали дистанцию и воспользоваться луком, уже было невозможно.
Ариштар и вправду, имел вид человека крайне опасного. Сирийцу было лет тридцать, он был среднего роста, широкоплечий и очень крепкий. Черты лица резкие, хищные, движения быстрые и уверенные, взгляд, как у настоящего бойца — цепкий и жёсткий. Волосы у него были очень коротко подстрижены, усы он не носил, зато лицо его обрамляла бородка, по сторонам завитая колечками, а спереди торчащая заострённым хвостиком. Под стать ему были и другие сирийцы, не люди, а прямо стая волков.
292
Фракийцы — большая группа племен, живших на севере Балканского полуострова, по берегам Дуная и в Малой Азии. Как правило, большинство фракийцев отличались небывалой отвагой и были превосходными воинами.
– Да, лучники хороши, — согласился Лоредан.
– Не то слово, господин! — центурион взирал на сирийцев, словно любящий отец на своё семейство. — На них я могу положиться, как на самого себя. А эти…
Он бросил презрительный взгляд в сторону новобранцев и досадливо сплюнул.
– Отчего же их все-таки набрали, если они так плохи?
– Таков приказ, — центурион пожал плечами. — Солдаты всё равно нужны. И эти вполне сойдут, хотя бы для того, чтобы поставить их под первый удар. — ветеран коротко, цинично рассмеялся. — пока противник будет их топтать, легионы успеют выстроиться для боя.
– Но они ведь сами завербовались? — заметил Лоредан. — Значит, все-таки хотят служить?
– Почти все они, либо чьи-то должники, либо бродяги, — поморщился центурион. — Армия их единственный шанс спастись от ответственности, либо стать, хоть кем-то в этой жизни.
Караван продолжил путь после полудня. Двигались вдоль моря, мимо длинных песчаных дюн, над которыми вились бесчисленные чайки, оглашающие окрестности резкими криками. С моря дул приятный легкий бриз, предзакатное солнце висело в небесах золотисто-оранжевым шаром.