Сердце тигра
Шрифт:
При въезде в город, внезапно пал тот самый верблюд о самочувствии которого все так пекся Манахей. Со спины дромадера сняли связку ковров и поместили их на одну из телег. Самого верблюда оттащили к обочине дороги и сбросили в канаву. Ночью вокруг оазиса всегда бродило множество львов и гиен, так что к утру от несчастного животного останутся, лишь начисто обглоданные кости.
Квинт Мелорий и Тарикс въезжали в город вместе с другими путешественниками. Они по-прежнему держались ближе к хвосту каравана, дабы не привлекать к себе излишнее внимание. Хватит с них и этого ночного происшествия с проклятым верблюдом. Мелорий более не предпринимал попыток подобраться к палатке и вещам Лоредана. Хвала богам никто так и не узнал, что верблюд нагадил именно на него —
Городок встретил прибытие каравана с большой радостью. Тут же по пути следования вереницы телег и верблюдов появились продавцы сильфия [296] , а вдоль основных дорог пересекающих селение открылись торговые лавочки и различные мастерские.
Вечером на одной из площадей городка, примыкавшей к озеру, был устроен большой пир. Покрывала и ковры расстелили прямо на земле среди пальм, разожгли множество костров и поставили котлы. Караван доставил для местного гарнизона несколько сот бочек солонины, амфоры с зерном, некоторые виды овощей, которые не могли вырасти здесь, рыбу и вяленую баранину. В котлах начали варить похлебку, а местные пекарни обеспечили пирующих мягкими, большими, круглыми лепешками. Вино пили, как привозное, так и местного изготовления, к удивлению многих римлян и греков ничем не уступающее тем винам, что можно было купить хоть в Александрии, хоть в Риме. Состав пирующих был крайне пёстр: торговцы, их слуги и погонщики, римские солдаты аммонийского гарнизона, в том числе нумидийцы, и немало местных жителей. Под ритмичный стук маленьких барабанов и в свете факелов, окружавших площадь, танцевали девушки из местных племен. На них было множество украшений: колец, браслетов, цепочек и ожерелий. В длинные черные волосы смуглых красавиц были вплетены целые нити цветного бисера, а из одежды, на них были, лишь одни покрывала, спускающиеся от макушки до самых пят, но спереди распахнутые. Дочери пустынь были удивительно гибки и изящны, а на их крепкие бедра, которыми они призывно вращали, на их круглые, выпуклые ягодицы, большие груди и стройные ноги, можно было смотреть бесконечно.
296
Сильфий — растение рода Ферула (Ferula), семейство Зонтичные. Сильфий широко использовался в Древней Греции и в Древнем Риме, как приправа и как лекарственное средство. Произрастал в северной Африке, в Киренаике, на территории современной Ливии.
Пирующие угощались, пили и веселились от души. Особенно, солдаты гарнизона. Здесь, на задворках Империи не часто в повседневной рутине их службы случались такие вот дни.
Командир местного гарнизона Марк Скавр, приказал установить для себя и руководителей прибывшего каравана ложа, покрыть их коврами, шкурами леопардов и подушками. Гостям прислуживало множество чернокожих рабов. Одни подавали блюда с едой и разливали вино, другие поправляли под спинами гостей подушки, третьи охапками пальмовых листьев отгоняли от столов летающих насекомых.
В большом круглом бассейне, вокруг которого и были установлены ложа, плавали две совершенно нагих девушки — белокожая светловолосая германка и черная нубийка. Они изображали речных нимф и от всей души резвились в прозрачной воде. Время от времени, кто-нибудь из гостей подманивал к себе ту или иную нимфу и угощал её глотком вина из своего кубка и кусочком какого-нибудь фрукта.
Во время беседы, когда уже обсудили новости из Рима и Александрии, когда справились о здоровье и жизни общих знакомых, Корнелий Оппиан спросил:
– Скажи, уважаемый Скавр, ты, что-то слышал о больших бандах гарамантах? В Александрии ходят слухи, что они шныряют где-то в окрестностях.
– Да, гараманты часто появляются неподалеку от границы. Их то много бывает, то мало, иногда они враждебны, но чаще приезжают торговать, — центурион равнодушно махнул рукой. — В общем, обычное дело. Вот к югу от Египта, где то в Эфиопии, как я слышал, объявились какие-то блеммии [297] . Негры, что приходят оттуда с торговыми караванами, говорят эти блеммии опасный и воинственный народ. Но здесь у нас, пока спокойно.
297
Блеммии — кочевое нубийское племя. С конца III века, вместе с другим народом, нобатами, они часто воевали с римлянами. Согласно древним источникам, они жиле в Африке, в Нубии, в царстве Куш, Эфиопии или юге Египта
– То есть все эти слухи о больших и опасных отрядах гарамантов — выдумка? — спросил Лоредан, потягивая из бронзового кубка вино.
– Ну, не совсем, конечно выдумка, — усмехнулся Марк Скавр. — К югу от Аугилы объявился некий Багоз. Его банда нападает на небольшие караваны, но сюда к нам его люди, пока не суются. Поговаривают, Багоз объединил несколько групп кочевников и теперь у него едва ли не три тысячи воинов. Но я думаю, это не правда.
– А если, правда и они нагрянут сюда? — спросил один из греков- торговцев.
– Отступим из оазиса, — ответил Марк Скавр совершенно спокойно, пожав плечами. — Из Кирены через пару дней подойдут подкрепления и мы вышвырнем гарамантов обратно в их пустыню. Но только, вряд ли они станут нападать на оазис и тем более разорять его. Где и с кем им потом, тогда торговать? Территорию эту удерживать, они, тоже не станут. Во-первых, она им не нужна. Гараманты кочевники, а не земледельцы. Во-вторых, они знают, что мы в любом случае вышибем их отсюда. Так что не волнуйтесь, мы здесь в полной безопасности. Я бы вот, предостерег вас от местных жителей. Только отвернись, вмиг обворуют.
Так, в беседах прошла первая половина ночи.
Изрядно устав и разомлев от вина, Лоредан отправился спать к себе в палатку, которую поставили неподалёку от выезда с площади. Здесь же, люди Лоредана разместили повозки и верблюдов, на маленьком пятачке разожгли костерок, возле которого должны были бодрствовать до утра двое караульщиков из числа погонщиков.
Праздник же на площади продолжался. Количество пирующих сократилось, но все же, их оставалось ещё вполне достаточно. В основном, попойку продолжали солдаты гарнизона и сирийские лучники.
Своих подопечных центурион Клодий Церр разместил на окраине города и приказал выставить усиленные караулы. Новобранцы, до которых доносились звуки веселья с площади, были недовольны, но помалкивали, лишь иногда в полголоса перешептывались и возмущались тем, что центурион позволяет проклятым сирийцам слишком много.
Несмотря на доносящиеся с площади шум и песни, Лоредан уснул быстро и без труда. Нарбо где-то пропадал. Наверное, ублажал под какой-нибудь пальмой очередную возлюбленную. Фабий, тоже, куда-то запропастился. Впрочем, его, скорее всего, без особого труда можно было бы отыскать на площади среди пирующих. Вряд ли бы Фабий пропустил столь обильное возлияние. Утром, или приползет, или они с Нарбо отыщут его. Лоредан за жулика совершенно не волновался.
За три часа до рассвета к палатке Лоредана подкрались две фигуры с головой закутанные в плащи. Один из них затаился рядом со входом и сделал знак другому, чтобы тот осторожненько проверил спит ли Лоредан.
Квинту Мелорию и Тариксу непременно нужно было проникнуть в палатку. Дело в том, что раньше, когда караван останавливался на ночевку вне поселения, вещи и товары оставляли в повозках или прямо на верблюдах, но в эту ночь, Лоредан, предупрежденный Марком Скавром о вороватости местных, приказал часть вещей сгрузить и втащить в палатку.