Сердце в виде часовой пружины. Игры богов
Шрифт:
– Ты не поймешь моего ответа.
– Почему?
– Чтобы его понять, тебе нужно через многое пройти и ещё больше увидеть. Слова тут бесполезны.
– То есть… ты отказываешься ответить мне?
– Мой ответ ничего не изменит. Всё будет так, как должно быть. Ты уже знаешь как поступишь. Мы оба это знаем.
… До этого я стоял вполне спокоен и умиротворён. Но две его последние фразы были подобны жалу осы. Подобны бронзовому колокольчику в мёртвой тишине некрополя. Подобны монете медленно падающей из рук на каменный пол в храме Януса, звон которой был оглушительным. Его ответ
– Постой, мне кажется, я где-то слышал эти слова, – пробормотал я, – да-да… я это уже слышал. И мне знаком твой голос. Скажи, кто ты?
Он не ответил.
– Назови своё имя, – настоял я.
– Я не знаю своего имени. Я забыл его. Наверное, оно такое же, как и у тебя, – произнёс он.
Я был удивлён ещё больше.
– Ты говоришь неправду.
– Я просто говорю то, что думаю.
– Ты лжёшь. Я знаю всех одноимёнцев в городе и за его пределами. Они все из рода Ветуриев. Ты не один из них. – Я раскрыл плащ и показал знак советника. – Именем префекта, я приказываю тебе снять маску.
Он молчал.
– Ты снимешь маску, жалкий колдун, или это место будет последнее, что ты видишь…
Он никак не реагировал.
Его неповиновение разозлило меня.
Я схватил его за маску правой рукой – и с силой сорвав с его лица, бросил на земь.
Он не сопротивлялся.
Я увидел лицо старого человека с короткой седой бородой.
Моя работа на благо Рима требовала усердия. И она требовала хорошей памяти. С юности я тренировал память под руководством математика Менандра с помощью упражнений, которые усилили её до предела. Ни одна деталь или мелочь не ускользала от меня. Однако тут был словно невидимый барьер. Мне показалось, что я знал это лицо; я определённо где-то видел его… но вот когда и где это было, этого я не мог вспомнить. При всём том, странно, я смутно помнил само событие…
– Я знаю кто ты, – вдруг неуверенно пробормотал я, – я не помню когда и где… но, да, там был ты… ты лежал на дороге…
Старик загадочно улыбнулся.
Я вздрогнул, как бы очнувшись от видений. Я отошел на два шага и повернулся, ища глазами патруль. Шагов в тридцати от меня я заметил трёх всадников в багряных плащах. Вытащив из сумки глиняный свисток, я три раза громко дунул в него, и вытянув руку вверх, помахал. Меня заметили и повернули лошадей. Толпа нехотя расступилась, словно река, рассеченная кораблём, затем снова слилась, продолжая предаваться веселью.
Старший спешился.
– Советник.
– Этот колдун не называет мне своё имя, – сказал я и указал за спину. – Немедленно арестуйте его.
Старший перевел взгляд. Затем удивлённо поднял брови:
– А где же колдун?
Я обернулся. Никого не было. Он пропал. Не было и его лотка.
Подул северный ветер. Набежавшая туча заслонила небо. Через несколько мгновений грянул гром. Крупные редкие капли дождя упали на землю.
Новый раскат.
Дождь усилился и перешел в ливень…
Ударили барабаны, заревели трубы.
– Ио, Сатурналиа! – грянул клич.
Тысячи мужчин и женщин; старые и молодые,
Среди пляшущей толпы я был один недвижим. Вода струилась по моему лицу. Я стоял и смотрел не моргая в одну точку. Этой точкой была чёрная птица, сидевшая на городской стене. И затем она исчезла".
ХРОНОМЕТР
Тиканье механизма забавляло меня. Повторяю, забавляло, ибо теперь мое состояние граничило с полным блаженством, и каждый пустяк доставлял мне удовольствие.
(Э.А. По, Трагическое положение. Коса Времени)
10 ч. 20 мин.
Я открыл глаза, замерзая от холода.
Окно было распахнуто настежь.
Было пасмурно и в комнату дул холодный ветер, развевая занавеску.
Нехотя поднявшись с дивана и стуча зубами, я подошёл, чтобы закрыть окно.
Откинув занавеску, я увидел нечто неожиданное. На дереве напротив моего окна сидела птица. Это был несомненно ворон. Он сидел на ветке и глазел на меня. "Ты просто не проспался," пробормотал я и протёр глаза. Не открывая век, я опустил голову вниз. Через несколько секунд я вновь посмотрел на дерево. Никакого ворона на нём не было. Я облегчённо вздохнул, притянул раму и плотно закрыл окно.
Кажется, я проспал всё на свете. Я прошёл ванную. Голова трещала и я умирал от жажды. Подойдя к крану, я отрыл вентиль и склонил голову.
10 ч. 40 мин.
Вернувшись, я поставил чайник и заварил крепкий чай. После чашки чая я почувствовал себя лучше. Подойдя к столу, я неожиданно заметил, что ноутбук был включен. Видимо, по-рассеянности я забыл его выключить вчера, и он работал уже второй день. Странно, ведь я отчётливо помнил, как выключил его прежде чем уйти из дома. Не мог же он включиться сам? "Ты включил его вчера когда возвратился из кафе, – тут же осадил я себя, – но ты был так пьян, что не помнишь этого". Так или иначе, он работал и я видел, что был открыт текстовый документ на котором пульсировал курсор мыши. Что же я хотел написать… да и чёрт с ним. Я не стал ломать голову и засел за просмотр почты, прихлёбывая чай из кружки.
11 ч. 03 мин.
…Тем не менее, мой новый сон не оставлял меня в покое. Поэтому, боясь его забыть, я включил рекордер на телефоне и начал наговаривать всё, что я видел во сне, боясь упустить детали. Это заняло у меня почти час. Пожалуй, это был самый удивительный сон из всех, что я когда-либо видел. Самым же удивительным было то, что под конец он сопрягался с тем сном о будущем, который я уже описал. Я решил, что пока не буду говорить о нём Спиридону.
12. ч. 05 мин.