Сердце волка
Шрифт:
Он увидел там свое лицо, но при этом ему на какой-то миг показалось, что в столь знакомых ему чертах прорисовывается и что-то совершенно неведомое, чужое и дикое. Это «что-то» было практически незаметно глазу, но оно там было.Что-то невероятное.
Штефан закрыл глаза и медленно сосчитал до трех. Когда он поднял веки, чудовище в зеркале исчезло. Да его там, конечно же, никогда и не было! Штефан просто переволновался, и его измученные нервы сыграли с ним злую шутку. После всего того, что он сегодня
Он состроил своему отражению рожицу, затем мрачно ухмыльнулся и, почувствовав, что кабина с легким толчком остановилась и ее двери открылись, повернулся и вышел из лифта. Ему следовало подумать над тем, что он скажет Ребекке.
Он вошел в отделение и, быстро подойдя к палате Ребекки, протянул руку, чтобы открыть дверь. Однако как раз в этот момент дверь отворилась изнутри и из палаты вышла медсестра Марион. В левой руке она несла пластмассовый поднос с медикаментами и подготовленными для инъекций шприцами. Взглянув на ее лицо, Штефан понял, что в палате никого нет.
— Ее опять нет? — спросил Штефан, даже не поздоровавшись.
Марион вздохнула. Она выглядела уже не такой, как вчера, — немного раздраженной, по не теряющей чувства юмора. Теперь она не скрывала своей озабоченности.
— Я заходила в ее палату всего полчаса назад, — пояснила Марион. — Она, наверное, выскользнула отсюда сразу же после того, как я пошла в дежурку. Я этого даже не заметила.
— Я с ней серьезно поговорю, — пообещал Штефан.
Медсестра лишь покачала головой.
— Боюсь, что это не поможет, — сказала она. — Я, знаете ли, постепенно начинаю терять терпение. Не говоря уже о том, что ваша супруга поступает совершенно безответственно по отношению самой к себе.
Она прикрыла за собой дверь, угрюмо посмотрела на поднос в своей руке и повернулась к выходу.
— Вероятно, мне сейчас лучше всего сходить в детское отделение и как можно быстрее вернуть ее сюда, пока никто не заметил отсутствия вашей супруги. Если профессор узнает, что она опять не в своей палате, он оторвет мне голову.
— Позвольте это сделать мне, — сказал Штефан.
— Позволить что? Оторвать мне голову?
Штефан улыбнулся.
— Нет. Привезти ее сюда. Никто ничего не узнает, обещаю вам. Медсестра, поколебавшись некоторое время, кивнула.
— Хорошо. Я позвоню туда и предупрежу о вашем приходе. Я знакома с медсестрой, которая дежурит в том отделении. Тем более что она мне кое-чем обязана. Пойдемте.
Она быстрыми шагами направилась в помещение для дежурных медсестер, поставила там на стол поднос и набрала четырехзначный телефонный номер. Ожидая, пока кто-нибудь на том конце провода возьмет трубку, она опустила свободную руку в карман халата и достала оттуда связку ключей.
— Идите по нашему тайному ходу, — предложила она. — Быть может, тогда действительно никто ничего не заметит… вы ведь помните дорогу?
— Через котельную? — Штефан взял ключи и ухмыльнулся. — Это как раз то, что нужно:
Медсестра даже не улыбнулась.
— Вряд ли вы сможете мучить ее так сильно, как она мучает сама себя. Ваша супруга сводит на нет все усилия врачей, потому что абсолютно себя не бережет. — Марион нахмурила лоб, опустила руку с телефонной трубкой и задумчиво посмотрела на Штефана. — Странно. Никто не берет трубку.
— Возможно, они там все заняты — пытаются поймать мою жену, — пошутил Штефан. — Я вернусь очень быстро. Правда!
Когда он произносил эти слова, ему было не по себе. Он, конечно, действительно попытается как можно быстрее найти Ребекку, но вовсе не затем, чтобы привезти ее сюда. Завтра утром медсестре Марион придется оправдываться перед начальством. Штефан мысленно пообещал себе, что постарается сделать так, чтобы медсестру как можно меньше ругали.
Зажав ключи в кулаке, он вышел из помещения для дежурных медсестер и, повернувшись в сторону лифтов, вдруг увидел, как в один из них шмыгнула стройная девушка с черными роскошными волосами по плечи и в какой-то несуразной одежде. Он не успел разглядеть ее лицо.
Несколько секунд Штефан стоял как вкопанный, а потом, выйдя из оцепенения, изо всех сил побежал к лифту, в который вошла девушка. Его двери уже начали закрываться. Когда он не так давно стоял в фойе, двери лифта, как ему тогда казалось, открывались с черепашьей скоростью. Теперь же они, похоже, собирались закрыться быстрее, чем он мог добежать. Штефан понял, что не успеет.
— Эй! — крикнул он. — Подождите!
Не получив никакого ответа, Штефан совершил финишный рывок и подскочил к лифту как раз в тот момент, когда его двери захлопнулись с мощью медвежьей ловушки, причем прямо у Штефана перед носом — за десятую долю секунды до того, как он смог заглянуть вовнутрь.
— Вот черт! — Штефан в гневе ударил ладонями по дверям лифта.
Звук от этого удара прокатился по тихому больничному коридору, словно грохот пистолетного выстрела. Штефан, несмотря на это, еле удержался от того, чтобы не садануть по двери еще и кулаком: его разочарование так быстро и неожиданно трансформировалось в гнев, что он пару секунд находился на грани нервного срыва. Он услышал, как кабина лифта пришла в движение, и этот звук, показавшийся ему насмешливым, еще больше подогрел его гнев.
Однако неожиданно гнев пропал так же быстро, как и возник, оставив после себя пустоту, постепенно заполнявшуюся растерянностью и даже страхом.
Штефан поспешно отступил на шаг от лифта и оглянулся: в нескольких метрах от него открылась какая-то дверь и в ней появился молодой мужчина в белом халате. Он посмотрел на Штефана одновременно и вопросительно, и с укором. Штефан почувствовал, что у человека в белом халате, мягко говоря, уже есть кое-какой опыт по усмирению таких вот нарушителей спокойствия.