Сердце вора
Шрифт:
Мужик оказался совсем не прост и быстр, очень быстр. Невероятным образом он успел среагировать, пнул под колено, добавил кулаком в ухо, и сразу пришлось отпрыгнуть назад. Вокруг него снова заплясал шарик. Чёрт! Если мы продолжим так танцевать, скоро сюда кто-то обязательно придёт!
Кстати, интересно, почему этот монах не зовёт на помощь?
Его товарищ начал приходить в себя — лёгкие наполнились воздухом, он застонал, поднялся на четвереньки. В этот момент я понял, что пора валить. Быстро разобраться с монахами не получится. Хотя…
Призвать клинок — секунда. Оказаться рядом с первым монахом — ещё столько же. Дёрнув мужчину на себя, я прижал вакидзаси к горлу итальянца и оттащил на пару шагов назад.
— Non si muova!
Монах с шариком замер, крутанул его ещё пару раз и остановил, примирительно подняв руки.
— Come dici. Calmati come dici tu.
— Speak English?
— Yes.
— Отлично, — я перевёл дух, и зубами стянул с себя кольцо, — Договоримся, святой отец?
— Non ascoltarlo, padre! — прохрипел мой пленник.
— Zitto, Pedro, — ответил его товарищ, и обратился ко мне — О чём ты хочешь договориться, сын мой?
— Я не хочу причинять вреда вашему другу. Но мне нужно попасть в библиотеку. И вы мне в этом поможете.
— Хорошо, — легко согласился монах, откидывая капюшон, — Не причиняйте вреда Педро, и я принесу вам необходимую книгу.
Он был уже не молод. Седой, смуглый и морщинистый, мужчина казался совершенно спокойным.
— Не пойдёт. Вы можете вызвать подмогу. Пойдём все вместе.
Монах снова кивнул.
— Ладно.
— Сколько человек кроме вас охраняет эту секцию?
— Других нет. До тебя сюда никто не забирался, прыгун. Не было смысла устанавливать усиленную защиту.
— Хорошо, хорошо, — я развернул молодого монаха, — Ловушки внутри есть?
— Нет.
— Тогда вперёд, в раздел монографий. Шкаф сто тридцать четыре Я пойду за вами. И прошу, святой отец — без глупостей.
Третий кивок, и монах направился вдоль стеллажей.
— В мире давно не появлялись прыгуны, — заметил старик, — Но я почему-то не удивлён, что человек с таким редким талантом стал вором. Частая история.
— Давайте обойдёмся без проповедей. Просто приведите меня, куда нужно.
— Как скажешь. Просто хочу предупредить — Ватикан очень не любит, когда крадут его собственность.
— Тогда почему вы согласились меня провести в архив? Что значит жизнь одного послушника в сравнении с потерей тайны, которую так оберегают?
— Каждая жизнь священна, сын мой. И как по мне — ни одна тайна не стоит главной ценности, что даровал нам Господь.
— Chiamare aiuto, padre!
Я вновь тряхнул молодого послушника и чуть надавил лезвием на его шею. Тот мигом заткнулся.
— Ваш друг напрасно переживает. Я не хочу причинять вам вреда.
— Я это вижу, — не оборачиваясь, кивнул старик, и добавил что-то на итальянском языке для своего друга.
Мы прошли вдоль нескольких стеллажей, несколько раз свернули и остановились рядом с тринадцатым пронумерованным рядом.
— Это здесь. Что ты ищешь?
— Вам это знать необязательно.
— Если ты точно знаешь, где лежит искомое — это и в самом деле так. Но здесь полторы тысячи монографий. Не одна ночь потребуется, чтобы найти то, что ты ищешь.
Да уж, в этом он прав. Но выкладывать монаху название книги — значит навлечь на себя интерес курии в будущем. И так наследил…
— Вы будете меня искать.
— Скорее всего. Но вариантов у тебя немного, сын мой. Твои энергопотоки мы уже считали, и передадим их своему руководству, этого требует наш долг. Единственный способ избежать такого положения вещей — убить нас. Возможно, у тебя получится это сделать. Но тогда… Тогда придётся искать книгу самостоятельно. Сколько времени на это уйдёт — неизвестно. Тебя могут заметить. А за убитых священников мстить наша организация будет, не сомневайся. Ведь это гораздо более серьёзное преступление, чем кража.
Время шло. И сегодня оно выступало явно не на моей стороне.
— Хорошо, — решился я, — Всё равно не собирался ничего красть.
— Возможно, мой английский не совсем хорош… — протянул старик, — Показалось, что ты сказал, будто ничего не собираешься красть?
— Именно.
— Тогда… Зачем ты здесь?
— Снять копию, — усмехнулся я, — Мне нужен дневник Франциско де Орельяна. Принесите его, падре. Принесите, я сделаю несколько фото — и вы меня никогда больше не увидите.
* * *
Да, возможно, я зря послушал монаха и оставил их в живых. Но из двух зол всегда приходится выбирать меньшее.
Я не был убийцей. Никогда. Да, мне приходилось защищать свою жизнь и отнимать её у других. Но это никогда не приносило мне удовольствия, и никогда не было самым простым решением. Последней мерой, крайним средством обороны — можно назвать это как угодно, суть не меняется.
Я — вор. Не больше, не меньше. Но не убийца.
И святой отец был прав. За кражу (да даже не кражу, а незаконное копирование информации!) меня, вероятно, будут искать. Но не с таким остервенением, как за убийство двух монахов. И да — я прекрасно осознавал, что название книги, которое узнал святой отец, может породить у курии вопросы. Вот только пока они найдут ответы на них и отправятся по следу, я уже надеялся закончить с Эльдорадо.
Хотя, возможно, это было слишком самонадеянно. Плевать. Где Рио, и где Ватикан? Вряд ли они сразу пошлют за мной боевую группу. Всё-таки я не секретную секцию обчистил. Опять же — когда меня найдут по слепкам ауры, и найдут ли вообще?
Как бы там ни было — я получил то, за чем приходил. Дождавшись, пока старый монах отснимет каждую страницу дневника, поблагодарил его и прыгнул обратно в Бразилию.
Надо сказать, что его благословление после того, как мы закончили, прозвучало весьма странно.