Сердце вора
Шрифт:
Я рассчитывал восполнить все недостачи на острове Тенерифе, где один знакомый португалец обещал мне финансовую поддержку. Расчет оказался, однако, неверным, и, простояв три месяца у этого острова, корабли направились к островам Зеленого Мыса, где простояли еще два месяца. Меж тем, положение становилось все более тяжким. Люди голодали, больше половины из них были больны, девяносто восемь человек к тому времени умерло, а пятьдесят (среди них три капитана из четырех) отказались идти дальше и сошли на берег. Один из кораблей я решил оставить, чтобы его снаряжением и экипажем пополнить три остальных. Только к середине ноября флотилия покинула острова Зеленого Мыса.
Переход через Атлантический океан был очень тяжелым: бури, болезни, голод вконец измотали людей, но особенно страдали они от жажды — воду собирали лишь во время тропических ливней. В шторм один из кораблей, на котором шло семьдесят семь человек, отбился и, как видно, погиб. Двадцатого декабря два оставшихся корабля вошли в «Пресное море» — устье открытой нами с Писсаро реки, и между двумя островами отдали якоря. Вместо них использовали пушки. К счастью, острова были населены, и у местных жителей удалось добыть кое-какие припасы и воду.
Усталые, отчаявшиеся люди требовали отдыха. Но я понимал, что безделье окончательно их доканает и погубит все дело.
Суда вошли в протоки дельты и стали подниматься вверх по течению. Вскоре стало ясно, что ветхие корабельные корпуса не выдержат дальнейшего плавания. Один из кораблей разобрали и начали строить бригантину. Постройка продолжалась три месяца — январь, февраль и март сорок шестого года. Наконец мы поплыли дальше. От голода и болезней погибло за это время еще пятьдесят семь человек, в пищу пошли лошади и собаки. Много людей гибло от стрел индейцев и в рукопашных схватках. Даже после того, как затонул последний (из четырех) кораблей, вышедших в мае сорок пятого года из Санлукара-де-Баррамеды, я продолжал на одной новой бригантине поиски затерянного города из золота.
И я нашёл то, что искал. Высадившись на берегу реки в двухстах пятидесяти лигах к северу от впадения Рио-Негру в ту реку, что мы с Писсаро обнаружили да так и не дали ей название, пошли строго на запад. Ещё пятьдесят лиг отняли у нас последних индейцев, а ночами вокруг стоянок кружили звери, ни одного из которых нам так и не удалось подстрелить. Люди бесследно пропадали, заражались неизвестными болезнями и погибали, но я вёл их вперёд. Откровенно говоря, мне было всё равно, доберутся ли мои спутники до цели, которую я обозначил. Главное, чтобы туда попал я.
Та завеса, о которой рассказали шаманы, была совсем незаметна. Я просто почувствовал её, когда мы приблизились. Она растянулась между двух пологих холмов, посреди которых раскинулся мёртвый участок джунглей. Мёртвый — это не игра слов. Трава, кусты, деревья, земля — всё было угольно-чёрным. Никаких птиц, никаких животных. И даже воздух отдавал мертвечиной.
Для того, кто придёт после меня, я оставляю широту и долготу, по которым можно выйти к этому мёртвому лесу. А теперь… Теперь мне пора. Люди боятся идти за мной, пришлось казнить нескольких недовольных, а остальные наотрез отказались покидать дикие джунгли и ступать на «проклятую» землю.
Добавлено позднее, автор: Эстебан де Хиокка.
Орельяна окончательно покинул нас в начале ноября сорок шестого года. Мы были последними, с кем он говорил. Уйдя в мёртвый лес, Франциско вернулся спустя четыре дня. Передав мне свой дневник, он снова ушёл, велев нам возвращаться, и после этого мы его больше не видели.
Глава 11
— Бразильская магия — это гремучая смесь из португальского христианства, европейского спиритизма, этнических религий африканцев и местных индейцев. Мы верим в африканских богов ориша, в индейских духов леса, огня, воды и земли.
Кристоф поднял палец, перебивая негритянку.
— Вообще-то ориша — не совсем боги.
— Конечно, белокожий, тебе лучше знать, — фыркнула Беатриз. Северянин только отмахнулся.
В который раз я удивился тому, насколько сильно отличаются друг от друга мои новые знакомые.
Флегматичный канадец, спокойный, рассудительный, последовательный. Эти его черты подчёркивал глубокий голос и ограниченная мимика, которую он подключал только в те моменты, когда Беатриз выводила его из себя. Ну и магия льда, которая досталась парню, окончательно формировала образ этого человека.
Негритянка была той ещё язвой. Живая, быстрая, громкая и весёлая — как ветер, подконтрольный ей, она постоянно подкалывала Кристофа и лезла мне под шкуру, но не скажу, что это было неприятно. К таким штучкам я имел неплохой иммунитет, поэтому просто не воспринимал её критичные замечания и подколы на свой счёт, прекрасно понимая — она так общается со всеми.
— Ориша — это мощные вибрационные силы природы. С этими силами можно устанавливать дружеские отношения, и они могут откликаться на призывы колдунов.
— Забавно, — я поставил чашку с кофе на столик, — То есть, местные маги могут спокойно существовать без Истоков?
— Вполне, — кивнул блондин, — По большому счёту, весь континент — один большой Исток. Ориша и духи дают энергию бразильцам, и её им вполне хватает. Иностранцам, конечно, приходится труднее, но я тебе уже рассказывал о тех схемах, которыми мы пользуемся.
— Я слышал ещё кое-что. О древних племенах в глубине джунглей. Об их кровавой магии.
— И об амазонках? — рассмеялась негритянка.
— О них тоже.
— Ну что-то из этого правда. Амазонок никто никогда не видел, но вдали от берегов рек, в глубине джунглей в самом деле живут аборигены. И среди них действительно есть шаманы, довольно сильные.
— Интересно.
— Собираешься в путешествие?
— Пока нет, просто любопытно.
Беатриз смерила меня странным взглядом, но дальше тему развивать не стала.
Мы сидели в очередном кафе. После того, как я изучил дневник Посланника и сверил записанные им координаты с электронными картами, получилось немного успокоиться. Всё сходилось, и теперь у меня было точное направление. Не хватало только самой малости — лампы и масла.