Сердцеед
Шрифт:
— Ты сказал, что возвращался к Жаклин. Что ты имел в виду? — Она потирала окоченевшие пальцы, пытаясь согреть их. Она очень замерзла.
— Сначала я не возвращался, не мог ее видеть. К тому же на моих руках была больная мать, и мне нужно было каждое пенни, которое дал мне твой дед. Мне нельзя было выводить его из себя. А потом моя мать умерла.
— Прости. — Когда она услышала о своей бабушке, которую никогда не видела, на глаза навернулись слезы. Так много она не знала о своей семье.
Но былого уже не вернуть,
— Что случилось потом? Твоя мать умерла, а твой отец…
Он прочистил горло.
— Он исчез. Ему вообще не было никакого дела до нас, что в радости, что в печали.
Глаза ее округлились.
— Странный способ показать свою благодарность за то, что ты сделал.
— Он считал, что я обязан ему одним фактом своего рождения.
Он покачал головой. Слова сострадания сейчас не помогли бы.
— Итак, отца и матери у тебя не стало. Почему ты не вернулся к Жаклин?
— Твой дед был сенатором и очень умным человеком. Он заставил меня подписать соглашение о займе. Я взял с него слово, что он не станет требовать обратно денег. Если я, конечно, не буду видеться с Жаклин. — Он покачал головой. Во всей его фигуре проскальзывали уныние и сожаление. Боль за все, что он сделал и не сделал. — И заметь, я взял такую сумму денег, что и за десять жизней не смог бы расплатиться.
Слоун выдохнула и тут поняла, что воздух вышел паром из ее рта. Это все из-за окна. Холод пронизывал ее до костей, и куртка не согревала.
— Ты хочешь знать, почему я не вернулся к Жаклин? — Самсон продолжил рассказ. — Когда я начал разыскивать ее, то узнал, что она вышла замуж. Она выглядела счастливой, я знал, что о ней заботятся. Всего этого я не мог ей дать. — Он вытер глаза рукавом. — И я вернулся домой.
— И выпал из жизни. — Теперь Слоун понимала его. Понимала, почему он стал отшельником.
— Стать нелюдимым было не так уж сложно. — Он махнул рукой, как бы отсекая от себя остальных людей. — Но они не оставляли меня в покое. Перл приносила печенье, Норманы посылали мне еду после смерти матери. Я же не нуждался в их сочувствии. И когда я не смог остаться один, продолжая быть вежливым, я стал всем грубить. Это сработало. Вскоре они оставили меня одного.
Несмотря на звучавшую в его голосе гордость, Слоун чувствовала фальшь его слов. Как же больно ему было сначала потерять Жаклин, а затем и родителей.
— Должно быть, тебе было одиноко? — спросила Слоун, ожидая от него протеста и уверения в независимости.
Но его слова удивили ее.
— У меня была жизнь, которую я не пожелал бы и врагу, — пробормотал он, подойдя к окну. — Но теперь все в порядке. Черт меня подери, если я лгу. — Он расправил плечи.
— Я знаю, что у тебя все хорошо, но ведь все может быть еще лучше. — Слоун поднялась, радуясь возможности подвигаться, чтобы хоть немного согреться. — Теперь у тебя есть семья, у тебя
Он понял, что Слоун Карлайл не из тех, кого можно легко отпугнуть. Слоун была его дочерью, единственным в мире человеком, связанным с ним кровными узами. Самое время было обнять ее. Она ждала от него этого шага.
Она повернулась к Самсону и шагнула в его сторону. Вдруг из-за окна, возле которого она очутилась, раздался громкий хлопок, и ее левое плечо пронзила боль. Ее откинуло к стене. Она закричала от боли и схватилась за плечо.
— Девочка моя, — Самсон бросился к ней и опустился перед ней на колени, — потерпи. — Он ощупал ее плечо.
Слоун посмотрела на свои руки. Чья это на них кровь?
— Ты ранена, — сказал Самсон дрожащим голосом.
Перед глазами Слоун все поплыло. Ей показалось, что Самсон снял свою куртку. Он бормотал что-то вроде «надо остановить кровь», но она не была уверена.
Но когда он прижал куртку к ее кровоточащему плечу, острая, невыносимая боль пронзила ее. Она отвернулась от него и зажмурилась, чтобы не закричать, боль не отпускала.
Какие-то звуки послышались снаружи. Может быть, звук шагов? Или голоса? Без сомнения, это голос Самсона. Она так хотела, чтобы рядом с ней был Чейз, который бы облегчил ее муки, но он был со своей семьей. Она для него важнее всего. Слоун ушла из его жизни. Или это он ушел из ее жизни? Тошнота подкатила к горлу Слоун, перед глазами опять все поплыло.
Ну и пусть. Может, так ей удастся уйти от боли, а большего ей было и не нужно. Она успокоилась и провалилась во тьму.
— Надо было пустить меня за руль, — проворчал Чейз.
— Ты слишком расстроен, — ответил Рик.
Чейз взглянул на Рика, который, узнав об исчезновении Самсона, забрал у него ключи от машины и стал раздавать братьям указания, войдя в роль полицейского. Он не хотел, чтобы Самсон бродил по городу, подвергая свою жизнь опасности.
Он не обвинял Чейза в том, что тот сразу не поехал за Слоун, тот и так винил себя во всем случившемся. Что-то подсказывало ему, что отец и дочь находятся вместе, и это не приведет ни к чему хорошему.
— Помолчи, пожалуйста, хорошо? — сказал он брату. Рик проигнорировал его реплику и похлопал Чейза по плечу:
— Скоро мы подъедем к дому Маккивера.
Старый домик на дереве, где Слоун и Самсон встретились в первый раз, был единственным местом, по мнению Чейза, куда могла отправиться Слоун. В дом Чейза, видит Бог, она ни за что не вернется. Он сделал все, чтобы их дороги разошлись.
Черт!
Ему показалось, что прошло полчаса, а на самом деле всего пять минут, когда Рик подъехал к дому в колониальном стиле. Никаких машин перед домом не было, значит, дома пусто, и никто не ответит, если позвонить из машины.