Серебряная лоза
Шрифт:
— Ладно, — кивнул Гундольф. — Если с Мартой что не так, я её сюда принесу. А если в порядке она, я с ней и постараюсь пройти за стену, там уж в безопасности её оставлю, в «Усах» этих. Ну, или скажу бежать к вам наверх, если у меня не получится что. Вы ждите и не высовывайтесь.
С этими словами он вышел наружу, и хвостатая задвинула за ним засов. Приникнув к окну, Хитринка следила, как Гундольф шагает в сторону каменной площадки. Он постоял там, глядя вниз, затем повернулся к дому и развёл руками.
—
Гундольф развернулся и зашагал к дороге. Порой его скрывали от глаз чёрные волны изогнутых стволов, порой тёмная макушка выныривала на поверхность. Но вот страж принялся спускаться вниз по склону и окончательно пропал из виду.
Потянулись минуты ожидания, которые переросли в часы. Хитринка и Каверза даже не болтали, они лишь молча, сменяя друг друга, глядели в узкое окно, из которого видна была дорога. Но ничего не происходило. И звуки сюда не доносились — ни крики, ни выстрелы, ни шум шагов.
Когда небо в узком проёме принялось сереть, Каверза вскочила с места.
— Да что ж такое! — выпалила она. — Сил нет больше ждать! Как совсем стемнеет, я сама пойду и погляжу, что внизу творится. Если стражники взяли верх, почему они о нас забыли? А если наши, почему за нами не пришли? Может, думают, мы сидели в машине, когда она сорвалась? Или они сейчас погнались друг за дружкой и путь чист, а мы сидим тут, как две дуры?
— Если ты пойдёшь, то и я с тобой, — твёрдо сказала Хитринка. — Терпеть не могу ждать, и сыта этим по горло.
— Вся в тётушку, — широко улыбнулась Каверза.
Хитринке не очень-то хотелось звать Каверзу тётушкой, но если по правде, она уже не испытывала к ней такой сильной неприязни, как прежде. В сущности, Каверза даже была и ничего. Особенно когда держалась дальше от Прохвоста.
Темнота снаружи между тем сгущалась. Они разожгли масляный фонарь, чтобы в доме стало посветлее, и перекусили тем, что нашлось. И когда Каверза уже поглядывала на дверь, что-то за окном заставило её насторожиться.
— Вижу свет на склоне, — напряжённо сказала хвостатая. — К окнам не подходи. Похоже, за нами идут, знать бы ещё, кто.
Когда тот, с огнём, приблизился на расстояние окрика, Хитринку уже доедали нетерпение и тревога. Больше всего ей хотелось, чтобы это оказался Прохвост. Нет, она, конечно, была бы рада и Карлу, и Марте, и даже Гундольфу с Эдгардом. Только бы знать, что с её глупым, бестолковым, упрямым братцем ничего не случилось!
— Эй! — крикнула Каверза в окно. — Замри и клади оружие на землю. Затем иди сюда, медленно. Да без глупостей!
— Кто там? — прошептала Хитринка.
— Не суйся пока, — ответила хвостатая, не глядя на неё.
Само собой, Хитринка не утерпела и осторожно выглянула в другое окно. Она разглядела фигуру, медленно приближающуюся к дому, и ощутила острое разочарование. Никакой это был не Прохвост, а вообще неизвестно кто. Судя по платью, женщина. В одной руке незнакомка несла большой фонарь и двигалась медленно, как и приказала Каверза.
— Эй, подруга, отопри дверь да отойди в сторонку, — махнула головой Каверза. — Погляжу, кого принесло. Лишь бы не ловушка. Всё-таки Вершина — не то место, где свободно могут разгуливать дамы.
Хитринка послушно оттянула засов и отошла на пару шагов. Каверза кивком велела той, что на пороге, войти внутрь. Её ружьё следовало за дамой, как стрелка компаса за севером.
У незнакомки была тёмная копна волос, такая густая, что шпильки едва справлялись. Впереди, подстриженные короче, волосы спадали на лоб волной. А лиф зелёного платья оказался вырезан так ужасно низко, что и глядеть туда было неловко. Доведись Хитринке надеть такое, она бы сгорела со стыда, а эта дама ничего, держалась, будто так и надо.
Но даже не это привлекало внимание в первую очередь. Всё лицо незнакомки покрывали ссадины и кровоподтёки, под глазами темнели круги. И на руках, и даже на груди проступали синяки, а на запястьях, как широкие браслеты, алели полосы ран. Почти всё это было густо припудрено и замазано краской, но она могла обмануть разве что на расстоянии.
Каверза присвистнула.
— Это стражники тебя так отделали? — спросила она.
— Ага, — кивнула незнакомка.
Взгляд светлых глаз так же тщательно ощупал Каверзу в ответ, а затем дама внимательно поглядела на Хитринку.
— Что ж ты, работу приличнее не могла найти? — с лёгким презрением спросила хвостатая. — Вот, подруга, погляди, что бывает с теми, кто торгует телом. Никогда не опускайся так низко, запомни, лучше умереть.
— Торгует телом? — переспросила Хитринка.
Она ещё раз оглядела даму, но все части тела у той вроде бы находились на месте. Может, фраза означала, что незнакомка позволяет себя бить? Что за чушь, кому такое вообще понадобится?
— А как это — торговать телом? — решила уточнить Хитринка.
Каверза уже открыла рот, чтобы её просветить, но дама неожиданно властно перебила:
— Не смей. Девочке не стоит о таком знать.
— Девочкам стоит знать всё, — мрачно возразила Каверза, — иначе как они распознают зло, когда столкнутся с ним?
Но послушалась и объяснения придержала при себе.
— Что творится снаружи, выкладывай, — кивнула она незнакомке.
— Бойня, — коротко ответила та. — Ворота раскрыты, повсюду лишь мёртвые или едва живые. Я осмотрела всю гору, пока поднималась, но не нашла никого, кто стоял бы на ногах, кроме вас.