Серебряная пряжа
Шрифт:
— Где это вы, дружки мои, проваландались?
Влас ему отвечает:
— По сорок лет мы на фабриках отработали, никогда не опаздывали, а ныне статья такая подошла. Послушай, кака речь. Вышли мы по условию самыми последними. Глядим: в кустах на ветке миткалевый бант, а от него нитка по лесу тянется. Постой, думаем, не на это мы тебя пряли, чтобы тобой нас скрутили. Не на добро ты по арсентьеву следу протянулась. Я и давай эту нитку в мотушку сматывать с кустов. А у Прона другой моток пряжи был. Изгодился он как раз. Потянул ее Прон от того самого куста с бантиком в сторону через болото. Вот мы и опоздали.
Вынул
— Ну, прядильщик, сознавайся, чья пряжа?
Все молчат. Поняли, зачем эта нитка была протянута. Значит кто-то следы следил.
Ходит Влас, всем в глаза поглядывает. И все в глаза ему глядят прямо. А на Ермошке и лица нет: головку в плечи вобрал, словно над ним топор занесен, и насвистывать бросил. Влас и говорит ему:
— Ну, глянь, в глаза мне, да прямо. Засвисти по-соловьиному.
А у Ермошки и язык не поворачивается и глаза застыли.
— Твоя нитка, сукин ты сын? — спрашивает Влас. — На кого ты ее заготовил? На нас, на весь рабочий народ?
И потащили Ермошку к муравьиной куче, стащили с него одежонку, посадили нагишом, да его же пряжой-то к сосне и прикрутили.
— Только, — говорят, — муравьям на обед ты и годишься.
Так и остался Ермошка на муравьиной куче.
А фабричные после той сходки веселей стали поглядывать, повыше головы держать. И по всем фабрикам ленинские слова разнесли. Арсентий всегда был с нами, только поймать его по цареву указу никак не могли. Его фабричные любили, ну и сберегали потому.
СЛОВАРЬ
Английская пряжа — бумажная пряжа английского прядения, в прошлом веке окончательно вытеснившая на местных ярмарках бухарскую и хивинскую бумажную пряжу.
Банкаброш — сложная машина, с помощью которой получается ровница, тонкая ровная ленточка с небольшим числом кручений.
Бельник — место, где в старину обычно летом отбеливали ткани.
Бердо — ткацкий прибор. На современных ткацких станках представляет собой ряд плотных железных зубьев, концами зажатых между двумя парами деревянных планок. В бердо продеваются нити.
Боровок — каменная пристройка к печной трубе под потолком в жилой избе.
Бухарская пряжа — бумажная пряжа, в значительном количестве поступала на ткацкие фабрики Иваново-Вознесенска и всего промышленного района из Бухары. Еще при льняном ткачестве бумажная пряжа употреблялась в производстве некоторых льняных тканей.
Верстак — длинный узкий стол в набойной (встарину в набоечном сарае), на котором производилось печатание ситцев путем обмакивания манера (доска с выпуклыми узорами) в растворенную краску.
Вознесенский посад — он вырос из фабрик и жилищ богачей крепостного села Иванова. Выкупаясь на волю, крепостные фабриканты заводили фабрики вне села.
В настоящее время Вознесенский посад входит в состав областного центра г. Иванова.
Гандурин Ермолай — основатель крупнейшей в Иванове фирмы «Антон Гандурин с братьями». Фирма просуществовала больше 100
Голбец — досчатая лежанка вдоль печи в крестьянской избе.
Горшечник — местное выражение, — набойщик, отделывающий ткани у себя на дому. Кустари-набойщики обычно при набойке ситцев разводили краски в горшках. Отсюда и появилось название.
Грунт — фон ткани, по которому расписываются узоры.
Грунтовщик — мастер, который после заводчика набивал на миткале грунт (см. заводчик).
Дунилово село — большое промышленно-торговое село Ивановской области.
Заварка — фабричное помещение, где производилась заварка ситцев. Посредством кипячения ситцев в горячей воде, насыщенной известью, достигалась прочность и яркость окраски и нелинючесть ситцев.
Заводчик — высококвалифицированный мастер-набойщик, делающий на миткале первый абрис рисунка, после чего лента переходит к другим мастерам для детализации рисунка.
Золотой ручей — Золотой поток — ручей в селе Иванове, по берегам которого в прежние времена отбеливались ткани.
Иваново село — преобразовано в город в 1871 году. В настоящее время областной центр, колыбель русского ткачества. Уже в XVIII веке село Иваново имело ярко выраженный торговый характер. Суздальский историк XVIII столетия Ананий Федоров в «Историческом собрании о городе Суздале» так говорит: «От села Кохмы в полночь к северу расстоянием верст в восемь есть село Иваново Черкасских князей, а ныне за графом Шереметевым, село селением велико и пространно, а строением богато хотя и деревянные дома, но весьма изрядных много; обыватели больше торговые, а пахотных малое число — кроме деревень, понеже в селе и деревнях одного помещика владения более 700 дворов к одному приходу… В одном селе Иванове у обывателей имеются фабрики полотняные, на которых штуки разные ткут, канифасы, салфетки и прочее им подобное, и нетокмо на фабриках, но и кроме их полотны знатные состроют и белят, которые полотна и в других местах честь имеют и множество тех полотен отвозят торговые по разным странам» (Влад. Еп. Вед. 1912, № 43, стр. 906).
К концу XVIII столетия в селе Иванове появляется уже хлопчатобумажная и ситцевая промышленность. Это, в свою очередь, вызвало появление весьма значительной группы высококвалифицированных мастеров по расцветке тканей — набойщиков. Особенно увеличилось число набойщиков после 1812 года. Вместе с расширением ткачества росло и набойное искусство. Любопытно описание села Иванова в «Статистическом обозрении состояния Владимирской губ. в 1817 году». «Село Иваново, — говорится в описании, — весьма значительно по своей промышленности, которая превосходит своей торговлею и рукоделиями не только все города всех губерний (т. е. Владимирской), но и может сравниться с знатнейшими городами, какие есть Ярославль и Калуга, ибо здесь выделываются одних мануфактурных изделий, — как-то миткалю, полотна, ситцу на сумму до 7 миллионов, а торговля онного простирается до 6 миллионов. Село Иваново заключает в себе весьма много полезных ремесленников и художников, коих считается до 5 тысяч человек» (Я. Гарелин. Гор. Иваново-Вознесенск, ч. 1, стр. 196).