Серебряная пуля
Шрифт:
— Это невозможно. — Она смеется, но говорит уверенно. — Увольте меня от этого.
Ей оставалось жить четырнадцать месяцев.
На следующее утро Логан пришел в больничную палату на полчаса позже, чем собирался. Он никак не рассчитывал успеть съездить домой переодеться. Но семи еще не было, и если бы он поторопился, то заложил бы данные Тилли в компьютер до утреннего
Он быстро пересек вестибюль и пошел в маленькую комнату в конце коридора, служившую компьютерным центром для младших сотрудников.
Было тихо, как обычно в столь ранний час. Но вскоре после того, как Дэн уселся перед экраном, он услышал чьи-то торопливые шаги по коридору. Через минуту ночная сестра Леннокс просунула голову в дверь.
— Простите, доктор.
Он оторвался от экрана.
— Боюсь, у нас чрезвычайный случай.
— Но я сегодня не дежурю.
Она быстро кивнула.
— Я знаю. Но нигде не могу найти доктора Лукас.
— Ну хорошо. — Он вскочил. — А кто?
— Конгрессмен Марино.
— Боже ты мой! — Он вылетел из комнаты и понесся по коридору. Через пятнадцать секунд он уже стоял у кровати конгрессмена. Прошло меньше трех дней с тех пор, как он видел его в последний раз, но сейчас тот выглядел ужасно. Марино был в коматозном состоянии: лицо пепельное, дыхание поверхностное, хриплое, как при агонии, и каждый вздох происходил через семь-восемь секунд. Если бы Логан не знал о внезапных ухудшениях на последней стадии рака, он бы не поверил своим глазам.
Он наклонился и тихо заговорил.
— Конгрессмен… Конгрессмен Марино?
Ответа не было. Только еще один тяжелый вздох вырвался из пересохшего горла. Предсмертный хрип.
Логан посмотрел на сестру.
— Оживить невозможно, так? Такой код?
Дело не в том, что это имело какое-то значение. Это не его пациент.
— Можете связаться с семьей?
Она согласно кивнула.
— Ну так свяжитесь сейчас же.
Как только она ушла, он положил указательный палец на артерию, чтобы прощупать пульс. Пульс был едва заметен.
«Ну, спасибо тебе, Лукас, — с печалью подумал он. — Теперь нетрудно догадаться, на чью ответственность ляжет все это дерьмо».
Но, посмотрев на лицо умирающего, он вдруг застыдился.
Боже, разве он этого хотел?
Посмотри-ка, что это место с ним сделало?
В молчании, искренне раскаиваясь, он взял похолодевшую руку Марино в свою и глядел в окно, за которым занималось раннее свежее утро. Держал, пока не вернулась сестра.
— Они в пути, — сообщила она. — Я связалась с его помощником. — Она нерешительно помолчала. — Он умер?
Логан кивнул.
— Минуты две назад.
— Вы хотите, чтобы я что-то сделала?
— Просто побудьте здесь. А я пойду поищу Лукас.
— Скажите ей все что надо от моего имени.
Он прекрасно понимал, где она может быть. Поздними вечерами, когда молодые сотрудники хотели уединиться, они прятались в комнатенке в другом конце здания возле вентиляционных труб. Раньше это была комната для неожиданных вызовов, и там до сих пор стояла узкая кровать. Он и сам проводил там иногда время, но всегда предупреждал, где его искать. Комната была в дальнем конце длинного коридора, и, приближаясь к ней, он увидел полоску света под дверью. Намеренно резко он постучал.
— Лукас? Эй, лодырь, ты там? — Он повернул ручку двери и медленно открыл. — Слушай, у меня для тебя новости…
То, что он увидел, было полной неожиданностью. На миг он остолбенел. Ее тело безжизненно висело под потолком на длинной пластиковой трубке для внутривенного вливания, привязанной к трубе.
Независимо от него помогла многолетняя выучка. «Боже мой, я должен ее оживить!»
Пошарив в нагрудном кармане, он нашел ножницы для бинтов и, перерезав трубку за затылком на шее, положил Лукас аккуратно на пол. Пульса не было. Тело холоднее того, до которого он дотрагивался несколько минут назад.
«Лукас, ну давай, сука, что же ты со мной делаешь?» Зажав нос, он набрал воздух и, открыв рот, припал к ее открытому рту.
Внезапно подступило тошнотворное ощущение холода, ему показалось, будто он поцеловал подтаявшее мясо.
На этот раз он сказал вслух:
— Ну давай, Лукас, давай.
Он ударил кулаком по ее груди и начал ритмично ладонью нажимать на грудину, пытаясь тяжестью всего тела давить на нее.
В отчаянии он кинулся к телефону, вызывая неотложку по 5–0–5–0.
— Голубой код, комната 212.
Через минуту стали врываться люди, вызванные по тревоге. Анестезиологи проталкивали трахеотомическую трубку ей в горло, две сестры прибежали с прибором ЭКГ, появилась вся остальная братия.
И только сейчас вдруг Логан заметил кучу бумаг — компьютерные распечатки на полу, на месте, над которым висело тело. Так вот как она сделала. Она встала на сложенные стопки бумаги и выбила их из-под себя.
Через двадцать минут появился ответственный за безопасность в институте, а местные полицейские уже докладывали руководству АИРа о случившемся.
Молодой рослый блондин с блокнотом в руке выслушал Логана. Когда они закончили, Логану разрешили уйти. Он устало поплелся к двери и почувствовал, что кто-то наблюдает за ним. Он нехотя остановился и оглянулся.
Стиллман.
— Печально, — заметил Стиллман, нарушая молчание.
Логан мрачно кивнул.
— А для вас так просто ужасно. Сожалею.
— Я не могу понять, — тихо вымолвил Логан, — зачем ей надо было это делать?
— Люди совершают странные поступки. А мы все здесь испытываем огромное давление.