Серебряная пуля

Стейн Гарри

— Мне казалось, я ее знаю, и не могу отделаться от мысли, что мог ей чем-то помочь. — Он кивнул в сторону двери.

— Нам предстоит рабочий день.

Логан стоял, точно приросший к месту.

— Ну просто не могу понять.

— Черт побери, Логан! — вдруг взорвался Стиллман. — Хватит кукситься.

Дэн, смутившись, уставился на него.

— Я просто не могу понять, — передразнил его Стиллман. — Вы думаете, только у вас такое тяжелое утро. Я пришел после встречи с семьей конгрессмена Марино.

Вот где тяжело. — Он помолчал. — И поймите, Логан, то, что случается с младшим научным сотрудником, ничего не значит. А если что-то имеет значение, так это сам институт.

Логан стоял в замешательстве.

— Я думаю, она перенесла сильный стресс, — сказал он.

— Стресс? Проблема доктора Лукас — характер или сила воли. Она запуталась и не смогла противостоять трудностям.

Логан ошарашенно слушал.

Конечно, у него мелькнула мысль, наверное, она понимала, что в смерти Марино станет козлом отпущения, и это толкнуло ее на край пропасти. Но он отбросил эту мысль.

— Я не думаю, что она могла помочь ему, — ответил он с какой-то кротостью, от которой даже самому стало противно.

— Вы правы, и вообще едва ли она была одним из лучших врачей здесь.

Ужасное действо, разворачивающееся перед ними, подходило к заключительному моменту. Тело, закутанное в простыни, прикрепили ремнями к носилкам.

— Я думаю, это несправедливо, сэр. Такая потеря, она была хорошим врачом и хорошим человеком.

Неожиданно Стиллман снисходительно улыбнулся.

— Такая потеря? Да не преувеличивайте, Логан. От нее не было никакого толка.

Логан не звонил Сабрине до вечера, и прошло уже почти двенадцать часов. Они договорились, что все случившееся между ними надо держать при себе и в институте вести себя как обычно, строго. Они слишком хорошо представляли, где работают, и понимали, что если узнают об их отношениях, то все происшедшее могут использовать против них самих.

Но из-за недавних событий стало казаться, что вчерашнего вечера вообще не было.

— Ведь уже поздно, да? — сказала она, когда Логан позвонил и спросил, нельзя ли ему зайти.

Он был в нерешительности — уже почти девять.

— Ну…

— Я просто хотел поговорить. Извини.

— Логан, послушай меня, пожалуйста. Не относись к тому, что случилось прошлой ночью, слишком серьезно. Мы коллеги. Это прекрасно. Но я не хочу быть человеком, которому ты будешь звонить по ночам.

— Нет проблем, — мрачно ответил он. — Послушай, может, мы поговорим в другой раз?

Она шумно вздохнула.

— Да, ты прав, сегодня был тяжелый день и все обсуждают только это, но никто не говорит ничего конкретного.

Стоя в телефонной будке, Логан вдруг почувствовал надежду.

— Потому что никто не знает, как реагировать. Никому не приходилось сталкиваться

с чем-то подобным.

— Да. И здесь кое-что еще. Все расстроены, но боятся, что кто-то это заметит, особенно Ларсен и Стиллман.

Он вдруг понял: Сабрина права.

— Ну ладно, пошли они все, — ответил он с внезапной горячностью. — Нельзя допустить, чтобы это событие сказалось на нашем проекте.

Девушка помолчала.

— Послушай, Логан, а сколько тебе надо времени, чтобы добраться до меня?

Закрыв за ним дверь, она страстно поцеловала Логана.

Он удивленно отпрянул.

— А я думал, что ты хотела узнать подробности.

Она указала на стул.

— Да, мы сперва поговорим, а потом займемся любовью.

— Тебя непросто понять, Сабрина.

Не обращая на него внимания, она уселась напротив и напряженно подалась вперед.

— Ты хорошо знал эту Лукас?

— Нет, не особенно. А ты?

— Нет. И я думаю, не очень нравилась ей.

— Да она со всеми так себя вела, разве нет?

— Расскажи мне все, что случилось. Все до деталей.

Он глубоко вздохнул и рассказал.

Выслушав, Сабрина посидела секунд пятнадцать, ее лицо ничего не выражало.

— И ты не заметил никакой записки?

Он покачал головой.

— У меня такое ощущение, что все произошло спонтанно. У нее были проблемы с деньгами, а к смерти Марино, вина за которую падает на нее, она должна была отнестись, как к концу карьеры. Ты это знаешь не хуже меня.

— Ты знаком с Рэйчел Мэйгс?

Рэйчел Мэйгс — еще один новичок, тихая, прилежная девушка из Сан-Франциско.

— Кажется, она ничего.

— Видишь ли, Логан, дело вот в чем. Рэйчел была лучшей подругой Барбары Лукас, и сегодня она говорила со мной. Но только потому, что я женщина.

— Ну и что?

— Она рассказала о некоторых деталях, о том, что они выделывали с этой Лукас. Каждый день они ее оскорбляли, унижали ее достоинство. Буквально вчера Кразас сказал ей, что она не подошла бы даже для того, чтобы заворачивать конфеты в фантики.

— Я знаю, они превратили ее жизнь в ад.

— Нет, гораздо хуже. Проблема в другом. Почему они так поступали?

Он пожал плечами.

— Давай разберемся. Лукас не была очаровательной девушкой. От нее что-то не то исходило.

Сабрина яростно покачала головой.

— Нет. Ты должен понять — это место, Логан, больное. Патологическое. И даже хуже, чем я думала. — Она помолчала. — Мне нравится твоя страсть к работе. У меня такая же. Но если мы начнем продвигаться дальше…

— Если?

— Мы должны понять, какими опасными могут стать эти люди.

— Конечно, — сказал он беспечно. — Ясно. — И успокаивающе улыбнулся. — Но давай не впадать из-за этого в паранойю.