Серебряное время (сборник)
Шрифт:
– Может, он украл тросточку у этого Ридашева? – предположил Беркутов. – И драпанул в лес.
– Не вижу смысла, – возразил Диомидов. – Вор не дурак, чтобы красть трость. Подумаешь, ценность! Кроме того, если верить Анне Павловне, Ридашев вез трость в чехле от удочек. Не забудьте еще одного обстоятельства, Ридашев довез Тужилиных до дома на такси. Потом поехал дальше. Куда?
– Я нашел вчера того таксиста, – равнодушно сказал Ромашов.
– Все ясно, – резюмировал Диомидов. – Дальше можете не продолжать. Ридашев высадил Тужилиных и вернулся на этом такси обратно на вокзал.
– Правильно, – сказал Ромашов грустно. – Для того чтобы это узнать, не надо было и таксиста искать. Но я его искал, чтобы удостовериться.
– Ну
– Ридашев больше никуда не заезжал. От Тужилиных он двинулся сразу к вокзалу. Там отпустил машину.
– Тоже правильно, – заметил Диомидов.
– Он мог отпустить машину в любом месте, – вмешался Беркутов.
– Мог, да не отпустил, – сказал Диомидов. – У него не оставалось времени на разъезды. Не забудьте, что с момента прихода поезда из Сосенска до появления ямы в лесу прошло всего два часа. Вот хронометраж. – Диомидов положил на стол бумажку с цифрами. – Тужилины ехали на «Волге». От вокзала до их дома – двадцать минут. Обратно – еще двадцать. Сосчитайте, сколько получилось? Сорок минут. Вычтите их из двух часов. Остается час двадцать. От вокзала до ямы на электричке с учетом расписания поездов – час плюс десять-пятнадцать минут ходьбы пешком. В резерве остается, следовательно, пять-десять минут. Однако мы слишком много времени тратим на обсуждение этого факта.
– Не понимаю, почему вы решили, что он обязательно должен был поехать на вокзал, – наморщил лоб Беркутов.
– О господи, – простонал Диомидов. – Вор-то ведь был на вокзале. Он был там, когда Ридашев и Тужилины садились в такси. А потом оказался в лесу.
– Что же получается, Федор Петрович? – задал вопрос Ромашов. – Выходит, мы зря старались.
– Да нет, – улыбнулся Диомидов. – Это, – он показал на бумажку, – это я еще после разговора с Тужилиной прикидывал. Подстраховывался. Теперь, когда вы нашли таксиста, хронометраж просто подкрепляет его показания. Они у вас?
Ромашов подал Диомидову листок. Тот прочитал его и спросил:
– Ну так что будем делать дальше?
– Таксист говорит, – сказал Ромашов, – что он высадил пассажира неподалеку от пригородных касс. В машину тут же сели какие-то курортники. И он уехал. А до отправления ближайшей электрички оставалось как раз десять минут…
– Так, – медленно произнес Диомидов. – Значит, десять минут. В эти минуты на вокзале происходит что-то, что соединяет вора с Ридашевым. И они оба оказываются в лесу. Следов машины вокруг лесной поляны нет. Они приехали на электричке. Когда они выходили на поляну, трость была в руках вора. Ридашев оставался позади. Потом выстрел – и… чудеса… Логичная картина?
– Значит, он все-таки украл трость, – обрадованно сказал Беркутов. – Он украл трость, сел в электричку. Ридашев заметил кражу. Милицию звать он по вполне понятным причинам не стал, а за вором последовал. И, нагнав его в безлюдном месте, покончил дело.
– А вы? – обратился Диомидов к Ромашову. – Согласны?
– Что-то тут не так, – усомнился Ромашов. – Шилов только возвратился из тюрьмы. С какой стати он будет красть удочки? Ведь Ридашев прятал трость в чехле от удочек. Даже если предположить, что вор увидел в чехле трость. Вор не дурак. Нет, я с этой версией не согласен.
– И я, – задумчиво заметил Диомидов.
– Может, они были знакомы? – предположил Ромашов. – Смотрите: приходит поезд. Тужилины и Ридашев проходят с перрона к остановке такси. Вор в это время находится на вокзале. Ридашев его замечает. У него в голове возникает какая-то мысль. Проводив Тужилиных, он возвращается на вокзал, отпускает таксиста, находит вора и предлагает ему поездку в лес. Там он вынимает трость из чехла, вручает ее вору и, пропустив Петьку вперед, стреляет.
– Не больно складно, – сказал Диомидов. – Но при этом становится понятным возвращение Ридашева на вокзал. Он торопился
– Есть словесный портрет, – сказал Ромашов. – Кроме того, я видел его и легко могу узнать по описанию.
– Да, – кивнул Диомидов. – Вам будет удобнее. Свяжитесь с МУРом. Они вам помогут установить круг знакомств Шилова. Ну, а ваша задача – аккуратно «выпотрошить» этих знакомых. – Диомидов улыбнулся. – Если будет туго, тут же докладывайте мне. Впрочем… Впрочем, докладывайте мне каждый вечер.
Ромашов поднялся. Беркутов встал было, чтобы идти за ним, но Диомидов остановил его.
– Вы мне еще нужны, – сказал он. – Как дела с Бергсоном?
– А никак, – откликнулся Беркутов. – После той встречи с писателем Ридашевым он, видимо, пребывает в растерянности. Даже звонить из автоматов перестал.
– И вы называете это «никак», – рассердился Диомидов.
Беркутов поспешил поправиться. Он сказал, что не совсем точно выразился. Конечно, тот факт, что Бергсон перестал звонить, настораживает. И конечно, наблюдение за ним усилено…
Диомидов встал из-за стола и заходил по кабинету. Беркутов продолжал говорить, но полковник его уже не слушал. В голову полковнику снова пришла та странная мысль, которая мучила его еще несколько дней назад, когда Диомидов убедился, что Бергсон таки имеет отношение к беклемишевскому делу. Бергсон, кроме того, назвал писателю Ридашеву фамилию Хенгенау. Рассказ Курта Мейера о похождениях профессора в сельве обретал достоверность. События на Амазонке каким-то образом связывались с делом Беклемишева. И точкой соприкосновения был Бергсон. Но вот каким образом они связывались? Почему Бергсон ринулся вдруг к писателю Ридашеву? Ошибка это или не ошибка? Диомидов склонялся к мысли об ошибке. Генерал советовал не торопиться. Но как тут медлить? «Бергсон выглядит растерянным», – говорит Беркутов. Растеряешься, когда так влипнешь. Чтобы подойти на улице не к тому человеку, надо быть уверенным, что идешь именно к тому. И еще этот глупый вещественный пароль – черная картонка. Несовременно. Очень несовременно… А может, в этом смысл? Но тогда что же выходит? А то, что Бергсон не знает в лицо человека, к которому послан. Да, не знает. Следовательно, он вообще плохо осведомлен о деле, в которое ввязался. Видимо, характер задания такой, что… Или у него два задания. Два… Два… Из двух источников – в один адрес. Черт знает что! Вот дикое предположение. Такого не может быть, если только…
«Если только» и была та странная мысль, которая возникла у Диомидова и которую он, отпустив Беркутова, тут же выложил генералу.
– Решительно, – заметил генерал, выслушав полковника. – Весьма, я бы сказал. – И генерал открыл портсигар. – А вы не подумали, что этим шагом можно пустить все дело под откос? – спросил он.
– Подумал, – улыбнулся Диомидов. – Поэтому и пришел к вам.
– А кому хотите поручить? – поинтересовался генерал, ломая сигарету.
– Сам, – сказал Диомидов.
– Сам, значит, – протянул генерал. – А почему сам?
– Ромашов занят. Беркутов для этой цели не подходит. Недостаточно сообразителен. Можно бы поручить Феоктистову. Но ему придется терять время, входить в курс.
– А если я не разрешу проводить этот… эксперимент?
– Будем искать другие пути, – лаконично ответил Диомидов.
– Ловко вы меня, – заметил генерал. – Как Фауст Mapгариту. Вас бы в рай. На должность змея-искусителя. А?
– Не гожусь, – засмеялся Диомидов. – Правда, какая-то Ева уже три раза звонила. Интересуется моей персоной и ни с кем не хочет разговаривать. А меня, как на грех, на месте в это время не бывает. После второго звонка заело любопытство, и я попросил в случае третьего уточнить ее телефон.