Сёрфер. Вкус холода
Шрифт:
Выпитый мною американо настойчиво даёт о себе знать, и я удаляюсь в одну из комнат с надписью «W/C».
Выйдя из туалета в тамбур, мою в раковине руки, несколько раз сбрызгиваю лицо холодной водой, подхватываю одно из полотенец и промакиваю лицо, впитывая мягкой махровой тканью холодные капли. Из зеркала на меня смотрит всё то же бледное лицо с тревожно блестящими глазами. Разогнавшееся от кофеина и волнения сердце отстукивает в груди ускоренный ритм. Достаю из сумочки флакончик с эфирным маслом имбиря29. Этот согревающий, свежий, древесный аромат обычно оказывает на меня успокаивающее действие, повышает концентрацию
Подхватываю со столешницы сумочку, вешаю её на плечо, открываю замок, толкаю дверь, делаю шаг наружу и сталкиваюсь с Киром, от неожиданности едва не падая. Он подхватывает меня, удерживая наше равновесие. Я упираюсь руками ему в грудь. Он на мгновение прикрывает глаза, глубоко втягивает носом воздух. Я теряюсь. Он заталкивает меня обратно и закрывает дверь на замок.
– Что ты …? – только и успеваю воскликнуть я, прежде чем он обхватывает ладонями моё лицо, прижимает бёдрами к столешнице с раковиной и затыкает мне рот глубоким поцелуем.
О боже, нет!
Я пытаюсь увернуться, но ладони крепко удерживают мою голову, не давая ускользнуть от требовательных губ и языка. Его правая рука соскальзывает на мой затылок, захватывая волосы в кулак. Левая перемещается к груди, ритмично поглаживает и сжимает, задевает ремень моей сумочки на плече, и она падает на пол.
– Прекрати! – в отчаянии выдыхаю я, пытаясь собрать воедино остатки моей воли, ускользающие потоками в его рот, вместе с моим прерывистым возбуждённым дыханием, – Я не хочу! Перестань!
Но он не прекращает, накрывая меня волной своего желания. И покоряясь этой волне, я обхватываю руками его шею, запускаю пальцы в его волосы, отвечая на поцелуй с не меньшей страстью.
О боже! Я пропала!
Его рука стремительно соскальзывает с моей груди на талию и начинает бороться с пуговицей над молнией джинсов. Я вновь делаю попытку оттолкнуть его, но безрезультатно. Молния разъезжается вниз под его пальцами, и как только они касаются обнажённой кожи, он издаёт хриплый стон.
Нет же! Нет! Скажи что-нибудь! Что-то, что его остановит!
Я выгибаюсь назад, отворачивая голову. Сжимаю пальцами край столешницы.
– Что, снова изнасилуешь? Как тогда в Чалке? – срывается с моих губ отчаянное шипение.
Он замирает, немедленно отпускает меня, отшатываясь к двери. Шумно выдыхает, мрачно глядя из-под нахмуренных бровей.
– Ну, давай! Что же ты? … В туалете ресторана, под самым носом у моего мужа – просто великолепно!
Он не двигается, но отчеканивает металлическим тоном.
– Я Тебя Не Насиловал. И ты это знаешь.
– Хорошо, пусть так, но твои действия … они опять на грани, Кир! Оставь меня в покое! Слышишь? Ты меня слышишь? ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ! – продолжаю отчаянно шипеть я.
Он поднимает руки, запускает пальцы в свои волосы, потирает виски, как при головной боли, продолжая хмуро буравить меня глазами. Я прерывисто дышу, приводя в порядок одежду и поднимая с пола сумочку.
– Дай мне выйти!
Он опускает руки и не двигается.
– Пожалуйста! Я тебя очень прошу – дай мне выйти! … Отпусти меня! – я смотрю на него с мольбой и дрожащим голосом повторяю, – Просто отпусти!
Он тяжело вздыхает,
***
После начала третьей партии становится очевидным – волна адреналина и напряжения захватила всех игроков без исключения. Электричество прямо витает в воздухе, и меня преследует навязчивая мысль – если над столом чиркнуть спичкой, взовьётся высокий столб пламени.
Внешне всё выглядит мирно и дружелюбно. Когда я вернулась в бильярдный зал, была сама удивлена, насколько быстро смогла успокоиться и продолжать вести себя как ни в чём не бывало. Конечно, внутреннее напряжение осталось, только его практически ничего не выдаёт. Разве что я избегаю смотреть в глаза нарушителю моего спокойствия и оказываться к нему ближе двух метров. По лицу Терновского вообще ничего не скажешь – он полностью сосредоточен на игре. Перемещаясь вокруг стола, он только два раза оказывается рядом со мной, и оба раза его близкое физическое присутствие ненавязчиво, но чётко отсекается моим мужем. Вадим становится между нами, воздвигая собою препятствие, и красноречиво обозначает границы своей территории, обнимая меня за талию.
Неужели он о чём-то догадывается? Или просто чувствует намерения Кира?
Свои танцы с кием я прекратила. Я делала это неосознанно – у меня и раньше иногда наблюдалась такая привычка, пританцовывать под музыку, вертя кий между пальцами во время игры. Но именно в тот момент, когда посланный сильным ударом Кира чёрный шар залетел в лузу прямо передо мной, до меня, наконец, дошло – это выглядело в его глазах двусмысленно. А когда я, вдобавок к этому, неосознанно встала на линии удара, спровоцировала всю эту последующую «цепную реакцию» в тамбуре туалета.
Наше подсознание иногда оказывает нам «медвежью услугу»: в какой-то момент мы, не задумываясь, совершаем действие или движение просто под влиянием импульса, и только потом осознаём, куда и почему этот импульс нас ведёт.
Такую же «медвежью услугу» подсознание оказывает моей хитроумной подруге. Всю игру она вела себя сдержанно и сосредоточенно. Казалось, она вообще едва замечает нашу семейную пару, обратив всё внимание на своего партнёра и развитие ситуации на бильярдном столе. Но вот итоговая партия близится к финалу. Наши шансы на победу равны – Терновскому остаётся сыграть один полосатый шар против одного сплошного. Какое-то неясное чувство заставляет меня повернуть голову – Маша смотрит на Вадима. Она думает, я сейчас этого не вижу, так же, как и мой муж – мы оба только что внимательно наблюдали за действиями Кира, вымеряющего угол удара. Она смотрит на моего мужа и этот взгляд сложно недооценить, если ты хоть раз в жизни был крепко влюблён.
В моей голове в очередной раз за этот день всё переворачивается с ног на голову. Логика действий и слов «близкой подруги» становится предельно ясна.
Так вот какова её цель на самом деле – мой Вадим!
Семь
Не могу глаз оторвать!
Словно в бездну я смотрю.
Нужно небо чтоб дышать.