Сёрфер. Вкус холода
Шрифт:
Наконец останавливаюсь, решив перевести дух. Он оттормаживается передо мной, легко и грациозно развернувшись на передний кант.
– У тебя правильная техника, но ты боишься. Тебе мешает страх падения, он не даёт тебе расслабиться и насладиться катанием. Поэтому, когда думаешь, что сейчас упадёшь – ты падаешь.
– Я знаю, но никак не могу избавиться от этого, – вздыхаю.
– Можешь! Просто убери все лишние мысли из головы и смотри в точку, куда должна приехать, скользи взглядом в следующую и так далее. Поняла? Давай!
Он отъезжает в сторону, давая мне дорогу, а я неуверенно
– Давай-давай! Весь страх только в голове. Помнишь, как ты боялась полететь на параплане? Думала, что высоты боишься. А когда полетела, да ещё так высоко, сколько было восторга, когда вернулась! Помнишь?
– Помню. Только там от меня ничего не зависело. Я не управляла полётом.
– Так тем более! Здесь всё полностью в твоей власти. Тебе надо просто знать, что ты можешь, и делать. Убери страх, не думай о нём! Страха нет – есть только точка, куда тебе надо приехать. Давай! – снова уверенно командует он.
Я продолжаю скольжение, пытаясь следовать совету. Получается не сразу, но получается. Действительно получается! Мне и Вадим неоднократно говорил про страх, но не помогало. А тут, вдруг, удалось. Не знаю почему, но спокойная уверенность в своих словах и командные нотки в интонации этого мужчины и раньше действовали на меня именно так – страх пропадал, я подчинялась, и в итоге меня охватывали новые ощущения, которые сложно передать словами. Это яркое чувство себя в настоящем моменте, это свобода, это радость полноты жизни.
И вот, я еду уже довольно долго, перекантовываюсь вполне уверенно и оттормаживаюсь гораздо реже. Он меня не обгоняет, может, потому что не хочет отвлекать. Но я слышу шуршание его доски по снегу на некотором расстоянии позади, и несколько раз мне в спину прилетают ободряющие возгласы: «Да, вот так! Молодец! Продолжай!». Людей на трассе не много. Мы периодически обгоняем других катальщиков, иногда обгоняют нас.
В итоге я падаю снова, довольно болезненно. Защита в очередной раз спасает от удара мой многострадальный за сегодняшнее катание копчик, но на этот раз усталость даёт о себе знать. Морщусь от лёгкой боли, принимаю более удобное положение, вытянув ноги с доской, и остаюсь лежать, оценив, что место моего падения не мешает другим – я упала на краю трассы, почти у самых деревьев. Поднимаю маску, снимаю балаклаву с лица. Надо мною склоняется Кир.
– Ты в порядке?
– В полном! Просто решила полежать и отдохнуть.
– Разумное решение. Я тогда тоже отдохну, – он открепляется от доски и мягко плюхается рядом, – Не возражаешь?
– Если не будешь снова распускать руки.
– Здесь для этого слишком холодно и многолюдно. Да и дети могут мимо проехать. Мы же не станем развращать подрастающее поколение, правда? – усмехается он.
– Очень смешно!
– И потом, меня не возбуждает твоё катание на сноуборде, хотя сейчас ты и ехала гораздо увереннее. Мне больше нравится, когда ты танцуешь. Но если хочешь, я могу!
– Только попробуй!
С силой пихаю его локтем в бок. Терновский притворно преувеличенно стонет от боли.
– Аай! Это кто здесь говорил про руки?
– Как там, на красной трассе? – меняю тему разговора я.
– Динамичнее чем здесь. И можно
– Да, здесь живописно! И воздух обалденный, хоть и морозный!
– И так тихо! Ну, относительно тихо, – помолчав, добавляет он.
Вокруг действительно очень тихо. Слышно только ветер, шелест сноубордов и горных лыж по снегу, проезжающих мимо катальщиков и их редкие голоса. Некоторое время мы разглядываем заснеженные верхушки хвойных деревьев, глубоко вдыхаем этот морозный воздух, выдыхая тёплый пар, и ничего не говорим.
– Знаешь, я иногда думаю, что, если бы у меня была возможность, я с удовольствием жил бы где-нибудь на берегу моря или океана, занимался сёрфингом и периодически выезжал только на горнолыжный курорт в сезон. И ну к чёрту эти загазованные мегаполисы с их суетой!
– О, да! Жить у моря – это мечта! Но, мне кажется, тебе бы наскучило на одном месте. Тебе же однообразие не нравится.
– Ну почему же, и на одном месте можно жить насыщенно. И ничто не мешает при желании переехать куда-нибудь ещё.
– Почему ты избегаешь серьёзных отношений с женщинами, Кир? Ты ведь их избегаешь, я права? – неожиданно для себя и него меняю тему и задаю «в лоб» давно занимавший меня вопрос.
– Да, – коротко отвечает он.
– Почему?
– Так сложилось.
– Хм. А дети у тебя есть? – решаюсь прояснить и второй.
– Нет.
– Но у тебя ведь были серьёзные отношения, когда долго встречаешься или живешь с одной женщиной?
– Ну, вообще-то, я был два года женат, – звучит после короткого молчания.
– Женат? – я приподнимаюсь на локте и смотрю на него с изумлением.
– Да. Тебя это удивляет?
– Есть такое. А давно?
– Лет десять назад.
– Десять лет назад? – я ложусь обратно на снег, осмысливая эту неожиданную информацию и снова зависая взглядом на верхушках деревьев, – Погоди, так это тебе сколько было лет – двадцать, когда ты женился?
– Двадцать один.
– Да ладно! – опять поворачиваю голову к нему, – Это как тебя угораздило так рано?
– Влюбился. Мы на одном курсе в институте учились и долго друг к другу придирались. Она была очень серьёзная такая вся, из интеллигентной семьи. А я безбашенный хулиган. Бесил её жутко. В конце первого курса у нас неожиданно закрутился страстный роман. А в начале второго меня отчислили за драку в аудитории, я в армию загремел. И она меня два года ждала. Навещала часто и ждала. Меня это впечатлило. Молодой был, горячий, идеалист. Захотел показать, что смогу создать крепкую семью. Всем назло.
– Кому всем?
– Не важно – всем!
– И почему же не вышло? Не сошлись характерами?
– Да не то, чтобы характерами. Она была очень хорошая девушка. Красивая, интересная, и любила меня крепко. А я тогда не умел этого ценить и ещё не нагулялся. Пошёл налево, потом опять. Вёл себя некрасиво с ней. Она долго терпела.
– Вот я сейчас в шоке оттого, что слышу! Впрочем, как и всегда. … Нет – сейчас больше.
– Почему?
– Почему? Ты так красиво начал: влюбился, хотел создать крепкую семью. И дальше – на тебе! Ты вот что думаешь, тебя этот рассказ в моих глазах красит?