Сергей Сергеевич Аверинцев

Аверинцев Сергей Сергеевич

Я хуже тебя, говорит Аверинцев, я не могу отказаться от полу­чения денег, у меня четверо и кошки, в ИМЛИ почти не платят, за

401

время лежания в Германии невозможно получить даже бюллете! удивительное дело, член-корреспондент АН. Он пишет об Ивак различает между кощунством, у Иванова оно было, и богохульст не было. Жаловался, что не запоминает лица, «из-за этого не у вести дел». Потом наивно сказал, что надеялся, что дотации фил фии, филологии, культуре идут только по двум линиям, Садовш и Афанасьев, теперь оказалась третья.

Наталья Петровна, лицо в сыпи, двойные нервы, забота о реже. Зачем

она взяла эту ставку на кафедре, отказавшись пять назад от подобной. Для удобства, жена такого человека, и в пор; икономии как плату за то, что Аверинцев не будет директором, i ринцев не понимает, что значит, когда Саврей хлопает его по пл обнимает, проводит рукой и ниже.

26.12.1992. Михайлов [21] мрачен, разошелся и с Аверинцевым Сергее Сергеевиче определенно можно сказать, что у него нет ни ной минуты времени для каких-либо начинаний.»

21

Александр Викторович. 26 — 4034

28.12.1992. Аверинцев цитирует из конца "Варлаама и Иоасафа" Седаковой как пояснение нищеты в «нищие духом», где духом : значит по воле, а нищие значит неспособные выжить без Бога. — Eрнические репортеры в призовой фотографии Аверинцева, где он рядом с пятью другими, в «Литературной газете» дали его дурашливым блаженненьким.

1993

 3.1.1993. Седакова спросила Сережу Аверинцева, звонившей с новогодними поздравлениями, есть ли ему что сказать о легенде о великом инквизиторе. Нет.

19.3.1993. Мария Карлсон, потолстевшая очень, весело подозрительная. Аверинцев? Она его слушала: он запутался в этой религии плюс физическое состояние.

6.4.1993. Конференция «Великий инквизитор» в Париже. Аверцев мне сказал около Сен-Сюльпис, что не любит зависти, о Розанове, который не мог вытерпеть в другом профессорского происхождения. — В докладе о «Великом инквизиторе» он назвал себя адвокатом

402

дьявола, заметил, что Достоевский не дает поймать себя на слове. Его Христос мечтательно-сонный, ускользающий; другие персонажи на­ходят в нем то, что хотят услышать. Вопрос «кто говорит?» вызывает трудные апории. Личность говорящего может быть оспорена. Вся легенда как бы поставлена, разыграна братьями Иваном и Алешей, когда безумие Ивана переходит в безумие инквизитора. — Вообще в русской ментальное™ есть анархистская тенденция на очень глубо­ком уровне. Русский тоталитаризм, ему удалось вплотную подойти к тому, что никогда не могло осуществиться на Западе: к отмиранию государства, в порядке извращенного рая. Разрушительные прорывы мечты в реальность. — Кристос Яннарас спросил его: почему молча­ние Христа в легенде нельзя считать евангельским? Потому что оно провокативно утрированное. Это видимость молчания.

Яннарас говорил об историческом превращении Церкви в рели­гию, новую метафизику, антипод евангельской божественной любви. Аверинцев мягко возразил ему: рядом с любовью христианство знает и закон. Понятие греха, ацеерпа, действительно не юридическое, как и его еврейские, арамейские эквиваленты; но в cxpeiA/ццата, долгах на­ших, слышится закон, как и в ключевом термине завет, бш&фсп, древ­нееврейском berit, союзе. Вера, конечно, сверхприродна; но христи­анство как религия распространяется на повседневность. Иногда нас поддерживают

не глубины в наших сердцах, а наша религия как закон нашего существования. Яннарас настаивал на единственности любви, каждодневного усилия выйти из своей индивидуальности, общаться с другими; он предпочел бы говорить не о законе, а об ас­кезе. Аверинцев определил веру как верность, fidelite.

10.4.1993. Париж, у Кости Сигова. Мой друг, сказал Аверинцев, тот, кого я могу оставить на час в кабинете и знать, что он ничего не возьмет. — Мишель Грабар, знающий молодой человек. Для Аверин­цева всё профессионально милое, своё: византолог Андре (Анри?) Грабар.

6.5.1993. Аверинцев с другими требует наказания зачинщиков 1 мая, в газете. Он подставился. Его уже треплет почем зря Галковс-кий в «Независимой газете», enfant terrible, который хочет раздавить гадину университета, и раздавит опять же, но станет хуже, теперь за

403

оградой пока есть застоялая тишина для думания, покоя, потом не будет: восстановится идеология, политика.

3.9.1993. Кафедра ИТМК. Наталья Петровна Аверинцева, Ива­нов, Ахутин, Брагинская, фактически Гаспаров (который сорвался и врачи запретили ему читать) бежали, я единственный выгнанный. Аверинцев мечтает бежать, фактически в этом году он уже уезжает читать в Женеву.

6.10.1993. Аверинцев, Ахмадулина, Виктор Астафьев (Аверинцев по «Эху Москвы») требуют крепкой власти.

18.10.1993. Газета с самого начала не для нас — если ты не Аве­ринцев, который говорит так же иносказательно, как Лосев.

27.12.1993. Что с Ивановым. Что с Аверинцевым. Ничего не знаю.

29.12.1993. Аверинцев посоветовал Седаковой включить (сам на­писал 8 страничек предисловия по принципу «не... не...») «Похвалу поэзии» отрывками, места выбирала Аня, литератор. А надо было бы дать всё. — Седакова была с Ивановым на летучке Института культуры, где Аверинцев наметил ряд монографий как подготовку к «Энциклопедии христианской культуры», и Тане Бородай отведены, она сама выбрала, страсть и тело, Седаковой — народная культура; ей странно. Навык Аверинцева оглядываться на начальство, его забота о должности ей смешноваты.

 1994

3.1.1994. Седакова удаляется в европейское пространство — как Аверинцев; как Иванов, снова отъехавший в свою Калифорнию.

6.1.1994. Спор Аверинцева с Яннарасом в апреле в Париже о любви, за которую Яннарас, и berit'e, за который Аверинцев. Как будто бы не любовью и не на ее жаре выкован berit, как будто berit не окостенеет без любви; как будто строгий далекий berit не другое слово для любви.

17.1.1994. У Аверинцева (в «духовных стихах» о Платоне) есть надежда, он высказывает надежду на то, что в России будет сделано исключение для тела, оно как-то протиснется к божественному спа­сению.

404

25.1.1994. Аверинцев пишет («Новый мир» 1993, № 11) о Струве, что в нашем аду Струве был отклик и тем снимался ад, как у Данте ад снят просвеченностью, возможностью быть услышанным, — т.е. у Аверинцева только лимб это настоящий ад, звонкое просвеченное уже не ад, и он ценит возможность быть услышанным и получает ее, вот сейчас говорит например в Женеве.

16.4.1994. У меня проблема одна, недостаток красоты, простое неумение ее делать. У Аверинцева больше этого умения; у женщин красота просто и так есть.