Серые волки, серое море. Боевой путь немецкой подводной лодки «U-124». 1941-1943
Шрифт:
Будучи не в состоянии снова обнаружить конвой, Шульц продолжил прерванное путешествие к берегам Западной Африки.
Итак, их поход ознаменовался необыкновенным успехом.
Спустя несколько дней после разгрома конвоя доктор Годер был вызван, чтобы обследовать старшину дизелистов Тони Вальбреля, лежавшего в своей койке с сильным воспалением руки и инфекционной лихорадкой. Доктор Годер лечил его в течение нескольких дней, однако ранение было настолько тяжелым, а воспаление раны зашло так далеко, что, несмотря на все усилия врача, положение больного становилось
Наконец Годер доложил командиру, что без операции, которую невозможно провести на лодке, обойтись никак нельзя.
— Почему мне ничего не сказали, когда он получил это ранение? — потребовал объяснений расстроенный командир. — Ведь его рана уже была сильно инфицирована, когда я впервые услышал об этом?
— Это случилось еще в порту, господин капитан-лейтенант, — объяснил Годер. — За несколько дней до того, как мы покинули Лорьян.
— Так почему же вы ничего не предприняли, а вместо этого позволили ему остаться на борту? — с удивлением спросил его Шульц, узнав, что ранение случилось несколько недель тому назад. — Мы бы могли оставить его в госпитале.
— В том-то все и дело, — вздохнул Годер. — Он никому ничего не сказал из боязни, что его не возьмут в поход.
Вальбрель был одним из выживших членов экипажа погибшей «U-64».
Шульц покачал головой.
— Это было очень глупо, — сказал он. — Это опасно для него, а кроме того, для меня важен каждый человек. Я просто не имел права выйти в море с раненым на борту.
— Абсолютно согласен с вами, господин капитан-лейтенант, — простодушно произнес Годер, — но меня интересует, что вы сможете предпринять в сложившейся ситуации.
— Это к делу не относится, доктор, — обрезал его командир. Однако в его карих глазах блеснули искорки веселья, когда он представил себе, как сам сидит беспомощный, с забинтованной рукой, когда другие командиры отправляются в море. — Хорошо, доктор, вы сделали свое дело, — сказал он, улыбаясь, — а теперь я сам пойду посмотрю на больного. И если можно было бы отложить операцию хотя бы на пару дней, я предоставил бы вам наилучший операционный зал. Мы должны встретиться 18-го числа с «Кармараном».
Точка встречи с «Кармараном» находилась южнее Фритауна, в открытом океане. «U-124» и «Кармаран» прибыли на место в точно установленное время, хотя разразился страшный шторм. Офицеры и матросы корабля и лодки поздравляли себя с возможностью поприветствовать друг друга в духе настоящего морского братства. Из-за погодных условий лодка не смогла принять на борт новый комплект торпед. Риск повреждения хотя бы одной торпеды в такую штормовую погоду был чреват неизбежным возвращением в базу командиров обоих кораблей, тем более что этот груз и без того перенес полный опасностей путь. Поэтому они договорились о переносе начала перегрузки на несколько часов позже и некоторое время спустя благополучно с ней справились.
Погода была по-прежнему достаточно свежей, чтобы лодка могла спокойно принять торпеды, однако доктора Годера и Вальбреля удалось перевести на борт вспомогательного крейсера на небольшой шлюпке. Годер ассистировал хирургу крейсера
Шторм еще не стих, когда операция была закончена. Доктор Годер остался на несколько часов на борту крейсера для наблюдения за состоянием больного. Он провел эти часы, наслаждаясь комфортом офицерской кают-компании и офицерской каюты крейсера. Годер полностью отдался роли героя-подводника, каковым, по собственному мнению, являлся до мозга костей, и живописал очарованной аудитории офицеров крейсера встречу лодки с «Шарнхорстом» и «Гнейзенау» и последующий разгром конвоя.
Подождав несколько часов, пока море успокоилось, «U-124» приняла на борт по четыре торпеды в носовой и кормовой торпедные отсеки соответственно, прооперированного Вальбреля и старшину машинной команды Аккермана.
Лишь утром следующего дня, когда закончился прием соляра и пресной воды, все вздохнули с облегчением. Для таких встреч всегда выбирались возможно более отдаленные точки океана, поскольку если бы на них наткнулись во время проведения этой операции вражеские самолеты или корабли, то они оказались бы совершенно беспомощными в такой ситуации, не будучи в состоянии ни отразить атаки, ни спастись бегством.
Как только убрали шланги, на горизонте появилась тренога мачты линкора. Шульц был предупрежден, что карманный линкор «Адмирал Шеер» должен присоединиться к ним в точке встречи с «Кармараном», тем не менее Шульц из предосторожности погрузился, чтобы через перископ лишний раз убедиться, что это действительно «Шеер». Вполне возможно, англичане могли бы попытаться помешать рандеву. И поэтому было вполне разумно всячески сохранять режим секретности в кругах, имеющих отношение к подводным боевым операциям Германии.
Когда «Шеер» лег в дрейф, чтобы приблизиться к рейдеру, «U-124» всплыла, и Шульц просигналил Теодору Кранке, что доставил ему коробку сигар. Кранке ответил, что посылает за ним шлюпку, а также некий сюрприз для «U-124».
Шлюпка доставила на борт лодки свежевыпеченный хлеб и пирожные — деликатесы, которых подводники давно уже не видели, поскольку их рацион в основном состоял из консервов, но и они по большей части имели привкус соляра. Шульц с сигарной коробкой в руках отправился на шлюпке на борт «Шеера», где и вручил ее Кранке, который принял коробку с радостным облегчением.
Позднее, когда Кранке беседовал с Шульцем и капитаном «Кармарана» Детмаром, он рассказал им, что коробка, доставленная Шульцем, сделала свое дело и в конце концов Шульц узнал о ее содержимом.
Это был запасной кварц для вышедшего из строя радара «Шеера». Линкор уже был готов к прорыву через блокаду, установленную английским флотом, чтобы вернуться домой, что было бы невыполнимо без радара.
И пока отремонтированный радар «Шеера» обследовал окрестности, а его крупнокалиберные орудия, защищая их всех, угрожающе посматривали вдаль, небольшой германский флот собрался вблизи Сент-Пол-Рокс в Южной Африке, а его экипажи оживленно наносили визиты друг другу.