Серые волки, серое море. Боевой путь немецкой подводной лодки «U-124». 1941-1943
Шрифт:
И они опять лежали неподвижно на поверхности моря, потому что стармех и его банда все еще продолжали работать, пытаясь устранить неисправность дизеля правого борта.
Наконец голова Бринкера высунулась из рубочного люка.
— Могу ли я подняться на мостик?
— Можете подняться, — холодно ответил ему командир.
Шульц с нетерпением ждал доклада механика, который все еще медлил.
— Ну, подойдите сюда. Налажен двигатель?
Бринкер стоял в нерешительности. Затем он неуверенно произнес:
— Господин капитан-лейтенант, машина правого борта все еще не готова. А теперь то же
Какое-то мгновение Шульц ошеломленно молчал, услышав такую новость. После чего сказал:
— Сколько времени понадобится, чтобы привести их в рабочее состояние?
— Их невозможно привести в рабочее состояние, господин капитан-лейтенант, — тихо ответил Бринкер. — Лодку можно только утопить.
— Мы никогда ее не затопим, стармех! — раздраженно рявкнул Шульц. — Будем стоять здесь, пока вы не приведете машины в порядок!
— Но, господин капитан-лейтенант, — со слезами в голосе проговорил Бринкер, — восемь подшипников разрушены полностью, за исключением одного, разрушенного частично, а в запасе у нас всего лишь четыре вкладыша. Мне не из чего изготовить новые, а без дизелей мы не сможем даже зарядить аккумуляторы.
— Вы думаете, я этого не знаю? — закричал Шульц. — А еще я знаю, что этот район океана полон английскими самолетами и эсминцами, только и мечтающими о том, чтобы заполучить хорошенькую мишень, такую, как мы!
Бринкер попробовал возразить, но его тут же заглушил поток слов разъяренного командира:
— А вы все еще стоите тут и говорите мне, что у вас нет в запасе необходимого количества вкладышей. Мы их изготовим! И мне, черт возьми, наплевать, как вы это сделаете. Вы должны привести дизели в рабочее состояние. Это приказ!
Он наконец остановился, переводя дыхание, и Бринкер воспользовался возможностью дать как можно быстрее отбой поднятой им же тревоге. Ведь он просто проинформировал командира о голых фактах и совершенно не ожидал такого взрыва со стороны обычно уравновешенного Шульца.
Он направился обратно в машинное отделение, проклиная командира за упрямство и одновременно придумывая самые фантастические планы решения неразрешимой проблемы.
Конечно, он мог бы изготовить вкладыши, если бы имел под рукой необходимый мягкий металл. Но у него не было никакой возможности где-то его раздобыть.
Машинная команда с беспокойством взирала на него, когда он невозмутимо вошел в тесный дизельный отсек.
— Старик приказал отремонтировать дизели, — объяснил он им. — Мы должны изготовить новые вкладыши подшипников.
— Из чего, господин Бринкер? — спросил машинист Рихтер.
— Господин капитан-лейтенант не сказал мне этого, — саркастически заметил Бринкер. — Возможно, из старых носков. Или, может быть, мы могли бы послать кого-нибудь к ближайшему торговцу металлами и заказать у него то, что нам необходимо.
Он вызывающе сунул руки в карманы брюк. Для этого подойдет любой мягкий легкоплавкий металл, думал он, которому было бы легко придать необходимую форму и размеры. Его пальцы сжали пачку сигарет в кармане.
К несчастью, никаких таких металлов на лодке не имелось. И даже десять таких командиров, как Шульц, кричащих «Это приказ!», ничего поделать не смогли бы. Он погладил кончиками пальцев верхнюю оболочку пачки сигарет — листочек тонкого металла. Внезапно он выхватил пачку из кармана и разорвал ее. Фольга в пачке — это тонкий листочек металла, то есть как раз то, что было необходимо, если удастся набрать достаточное количество такой фольги! Стоило попробовать.
Уже вскоре ему и его помощникам удалось собрать всю оловянную фольгу со всех имевшихся на борту пачек сигарет, и они занялись превращением ее в заменитель заливки вкладышей подшипников. Бринкер послал сообщить командиру, что он попытается изготовить заменитель заливки вкладышей подшипников, но что на это потребуется некоторое время.
Командир в свою очередь прислал посыльного с сообщением о том, что времени у механика совсем немного и ему следует поторопиться. Неподвижное пребывание на поверхности моря, совсем близко от вражеских береговых баз, при чудовищно хорошей видимости лишало лодку всякой гарантии безопасности.
И пока машинисты лихорадочно пытались что-то сделать, а командир нервно расхаживал по мостику, ожидая, что весь флот англичан вот-вот набросится на них, свободные от вахты матросы пытались заставить себя ни о чем не думать. Они наблюдали за крутящимися возле борта лодки акулами и пытались подстрелить их из пистолетов, когда они подплывали слишком близко. Наконец им пришло в голову изготовить огромный крючок, на который они насадили кусок сала. На эту наживку они вскоре поймали пять голубых акул, некоторые из которых достигали длины трех метров.
Испытывая присущий всем морякам страх перед этими тварями, они убили их и столкнули обратно в воду, оставив себе лишь несколько плавников, которые развесили на рубке, как трофеи.
Через десять часов после того, как остановились, Бринкер появился на мостике с широкой улыбкой на лице.
— Разрешите запустить машины, господин капитан-лейтенант?
— Запускайте, механик! — ответил Шульц. — Они в полном порядке?
— Не могу гарантировать этого, пока не запущу их, — сдержанно ответил Бринкер. — Однако вначале они должны поработать на самых малых оборотах, чтобы посмотреть, как держат подшипники.
Через четырнадцать часов работы на малых оборотах Бринкер попробовал их в работе на полном ходу.
— Кажется, они в полном порядке, — сказал он командиру. — Работают как новые.
— Слава богу, — прошептал Шульц. — И можете быть уверены, что я представлю вас к Железному кресту.
30 марта, примерно в 300 милях к западу от Фритауна, «U-124» заметила одиноко плывущее грузовое судно. Оно было легкой мишенью для Шульца, и он занял позицию для атаки в погруженном положении.
Было около полудня, когда он сообщил торпедистам необходимые данные для стрельбы. Заглянув еще раз в перископ, он увидел на палубе судна кока в высоком белом колпаке, стоящего на палубе у леерного ограждения. Они, наверное, сейчас сидят там за обеденным столом, подумал Шульц. Как мирно все это выглядело! Он живо представил себе сцену, разыгрывающуюся на борту этого судна. И как резко все это изменится через несколько минут! Однако он смотрел на все это через командирский перископ и постарался побыстрее отбросить все эти размышления, размягчающие его душу, эти запретные для командира подлодки мысли.