Серый лис Империи
Шрифт:
Впрочем, расчёт был очень удачным. Что и говорить? Даэль как всегда неподражаем. Слишком хорош в своих злодейских и никому, кроме него, непонятных планах.
К своему сожалению вернулась к Дворцу я уже, когда картеж Императора отбыл. Что неплохо, ведь все кварталы близ Дворца оцепляли, я бы внутрь не попала. Так что я прошла тайным ходом беспрепятственно и вернулась к себе. Стоило открыть дверь, как ко мне тут же подскочили.
— Айрис, — я думала, Принцесса, но нет.
Это был Сонар.
— Что ты здесь делаешь? —
— Ты пропала, — встревоженно заметил он. — Я переживал. Что случилось?
— Ничего.
— Айрис, — я попыталась обойти его, расстегивая пояс. — Ты же знаешь, что можешь мне доверять.
Я резко обернулась.
— Да неужели? — Сонар не понял, а я попыталась заткнуться, чтобы не ругаться. Отвернулась, стянув пояс и бросив его на кровать. — Тебе пора ехать.
— Почему ты не хочешь рассказывать мне? — Сонар не сдавался.
И я не сдержалась. Крутанулась на пятках и с вызовом посмотрела ему в глаза. Мох и серебро. Цвет предательства.
— А почему ты не хочешь рассказать мне, почему прятал от меня нужные книги? — Обвинительно бросила я. Сонар молчал. И каждая новая секунда его молчания убивала меня. — Что? Нечего сказать?
— Как ты узнала?
Я вскинула брови и задохнулась от возмущения.
— Как? Я? Узнала? — Повторила я, чеканя каждое слово. — То есть тебя волнует только это?
— Я… — он попытался шагнуть ко мне ближе, но замешкался, — это… не так просто.
— Всегда всё не так просто, — заметила я почти ровно. — Поэтому я обратилась к тебе. Я хотела тебе доверять. Я тебе и доверяла. Больше, чем себе. Но именно ты меня предал.
— Я тебя не предавал, — защищался Сонар.
— Тогда что это было? Объясни мне! Дай мне понять! Или ты не считаешь, что я смогу?
Я бы отдала полжизни за любые объяснения. Но Сонар молчал. Смотрел на меня подавлено. И молчал.
— За всеми этими предательствами я позабыла главное: прежде, чем доверять кому-то, нужно убедиться, насколько этот кто-то доверяет тебе, — в глазах почему-то встали слёзы. — Очевидно, в тебе я ошиблась больше, чем даже в Даэле.
— Это не так, — в его глазах на секунду сверкнула ревность. — Я не предавал тебя.
— Но что ты сделал? — Воскликнула я, не сдержавшись. — Зачем? Я же верила тебе. Я была уверена, что ты меня не предашь…
— Я не предавал, — всё твердил он.
— Но объяснений мне давать ты не намерен, — заключила я очевидное. Сонар молчал. И это разозлило меня настолько, что я выпалила, не подумав: — Надеюсь, ты не вернешься.
Это ранило его, я сама пожалела о своих словах мгновенно. Но к тому моменту, когда он вышел из моей комнаты, резко ударив дверью в стену, я уже задохнулась. Было поздно.
Нет.
Я выскочила за ним следом и побежала. Быстро-быстро, чтобы догнать. Он шел быстро, но я бежала, поэтому схватила его за руку, дернула на себя. Он вырвал руку, но я уже остановила его. Обняла.
— Прости меня, — извинилась я обезоруживающе. — Прости. Я сказала страшную вещь. Я не хотела. Сонар, пожалуйста, прости меня. Прости…
Он не двигался. Не обнял меня в ответ. Но хотя бы не оттолкнул. Я не могла его так отпустить. Зачем я это сказала? Прошлой ночью я почти сгорела, и… сморгнула страшное.
— Что бы ты ни совершил, как бы ни предал меня, как бы больно ни сделал, я не желаю тебе зла, — выпалила я.
— Я тебя не предавал, — холодно отозвался Сонар, но его голос предательски дрогнул. — И никогда не предам.
Я отстранилась от него, понимая, что… мы прощаемся. Почти на два месяца. Потянулась к нему и поцеловала. Он хотел этого, поэтому отозвался, впился в мои губы, словно я стала воздухом, который был необходим. Прижавшись к нему всем телом, я впитывала его поцелуи, прикосновения, его жажду, его желание. Пыталась испить ту рану, что нанесла…
Но самое ужасное было в том, что он будто бы уже отпустил. Простил меня за поцелуи. За необходимую близость, которая была нужна ему. Куда важнее моих страшных слов. Как это… ужасно…
Он подхватил меня совершенно неожиданно, мы оказались у стены, когда я почти разодрала верх его формы…
Послышались чьи-то шаги. Мы отстранились, жадно глотая воздух. Наши взгляды встретились и всё то первобытное, желанное, страстное, что только что накрыло нас, улеглось. Всплыло то, что заставило нас отдалиться.
— Я так хочу любить тебя, — призналась я гораздо смелее, чем можно было, обронив слезы откровения. Его дыхание сбилось, он поглощал каждый мой вздох, словно чудо. — Но как я могу? Когда ты не доверяешь мне…
Сонар едва заметно дернулся, будто хотел, как сильно он хотел рассказать мне…
Но не смог.
Он не смог.
Он отпустил меня, поставив на ноги. Дрожащими руками поправил свою форму. Она всё равно была перекошенной. Я приблизилась к нему, дрожа всем телом, будто билась в беззвучной истерике. Поправила каждую пуговицу на его форме, пояс, одернула вниз.
— Возвращайся скорее, — попросила теперь я. — Целым и невредимым. Возвращайся с ответом.
Он положил ладонь мне на лицо, призывая смотреть ему в глаза. В этот раз это далось мне с трудом.
— Ты будешь ждать меня? — Спросил он тревожно.
Будто знал гораздо больше, чем я хотела бы.
Но в этот раз я сделала то, что делал чаще всего Сонар. Я не ответила. Его глаза подёрнулись болью, заблестели, будто я всадила нож ему в самом сердце. Он понимал. Всё слишком хорошо.
Его предательство обжигало не хуже сгорающей души. Но я не могла ему простить того, что он не впускает меня. Я была не допущена до тех секретов, которые заставляли его смотреть мне в глаза и притворяться кем-то близким, но за моей спиной прятать то, что мне не предназначалось.