Серый волк, белый конь

Ярошинская Ольга

— Оно. Лада, — повернулся он к царевне. — Помажешь мне хвост? А то мне ну никак самому не извернуться. У Колобка рук нет. А болит — мочи нет.

— Конечно! — Лада взяла у него из рук горшочек, и Волк кувыркнулся, превратившись в зверя.

Лада присела на лавку, зачерпнула полную горсть густой мази. Хвост Волка покрылся запекшейся коркой с комочками паленой шерсти.

— Бедный, досталось тебе, — голос Лады дрогнул. Она осторожно обмазала хвост, стараясь не пропустить ни миллиметра. Волк терпел, лишь иногда жмурил глаза и дергал ушами, так что Лада не могла понять, то ли ему больно, то ли

приятно. Она поставила горшочек на место, вытерла руки полотенцем, потрепала Волка по загривку, почесала за ушком.

Волк кувыркнулся и снова стал человеком.

— Что ты творишь, Лада? — спросил он.

— Что? Не так помазала? Много или мало? — она шагнула за горшочком, но Волк перехватил ее за руку и притянул к себе.

— Ты по-прежнему считаешь меня собачкой? — глаза полыхнули оранжевым.

— Что ты! Конечно, нет, — стукнула она его кулачком по груди.

— Когда я превращаюсь в зверя, ты постоянно меня трогаешь, — обвинил он ее. — Ты отделяешь мою волчью сущность от меня человека. Ты воспринимаешь волка отдельно. А ведь это все равно я!

— Это не так! — возмутилась Лада. — Я с самого начала знала, что ты оборотень, и воспринимала тебя целиком.

— Докажи!

— Легко, — выпалила Лада и запнулась. — Только как?

— Потрогай меня человека так же, как волка, — оборотень хищно улыбнулся, показав выступающие клыки, сузил глаза. — Слабо?

Лада хмыкнула.

— Почесать за ушком? — она провела рукой по густым волосам Волка, заправила темную прядь ему за ухо. — Погладить загривок? — ладони прошлись по широкой спине, мышцы под ними напряглись. Она запрокинула голову. — Все?

— А помнишь, при первой нашей встрече ты чесала мне животик?

— Тогда я не знала, что ты оборотень! — возмутилась девушка.

Волк снисходительно кивнул:

— Я так и знал.

Лада запустила руки ему под свитер, жесткие волоски укололи нежную кожу на запястьях.

— Доволен? — тихо спросила она. Доставать руки из-под свитера совсем не хотелось.

— Хвост.

— Что? — не поняла Лада.

— Теперь хвост.

— Но ты же сам попросил его помазать, к тому же сейчас у тебя его нет, — растерялась девушка.

Волк взял ее руки и положил себе на ягодицы, выжидающе глядя на нее сверху вниз. Лада рефлекторно сжала ладони, чувствуя под ними упругие мышцы.

— Вот теперь доволен, — прошептал Волк ей на ушко, легонько прикусил мочку и отстранился. — Жаль, мы не одни, Булка сейчас своим окурком подавится, — добавил он громче и сел на лавку у стола.

Лада посмотрела вниз и увидела Колобка, застывшего с отвисшей челюстью.

— Не обращайте на меня внимания, — прохрипел он, подхватывая окурок нижней губой. — Считайте, что меня здесь нет. В конце концов, я же просто хлебушек.

Лада стояла посреди избушки, растерянно глядя на Волка, жующего вторую половину пирога.

— Да ты издеваешься! — поняла она. — Ты мстишь за ту пощечину.

— Вовсе нет, — промычал Волк. — А может и да. Но в любом случае, я очень рад, что завел этот разговор.

Лада вспыхнула и ушла в другую комнату. Вдоль стены стояла узкая кровать, застеленная тканым покрывалом, и девушка упала на нее, кипя от злости. Она повернулась на другой бок, уткнулась взглядом в деревянную стену.

Лада прикусила губу, а потом улыбнулась. Волк ее ловко развел, ничего не скажешь. По-видимому, решил строить из себя неприступную крепость в отместку за пощечину. Надеется, что роли переменятся, и теперь ее очередь проявлять инициативу. Лада повернулась на спину и потянулась. По крыше забарабанили первые капли дождя. Девушка сбросила кроссовки и укуталась в покрывало. Путь к Ивану обещает быть захватывающим.

Лада проснулась, когда за окном только рассвело. На квадратном окошке не было занавесок, два нахохлившихся воробья, круглых, как теннисные шарики, спали на ветке вишни, прижавшись друг к другу. Лада встала с кровати, пригладила волосы, чувствуя себя взъерошенной, как воробей. Она проспала остаток дня и всю ночь. Сквозь сон она слышала, как вернулся Леший. Они с Волком долго шептались в соседней комнате, иногда взрываясь хохотом. Кажется, Колобок тоже участвовал в посиделках. Она точно слышала песню про черного ворона в исполнении прокуренного баритона.

Девушка осмотрелась: в комнатке стоял шкаф с инструментами, на деревянном столе лежал недоделанный скворечник. Подоконник был уставлен горшочками с рассадой: торчали зеленые перышки лука, пышным веером раскинулась петрушка, кустик мяты пах на всю комнату. Девушка осторожно приоткрыла дверь. С печи свешивались ноги Лешего, покрытые густой коричневой шерстью, как у медведя. Подгорелый бок Колобка виднелся под лавкой, на которой спал Волк, вопреки обыкновению, в человеческом облике, свитер, скрученный валиком, лежал под головой. Оборотень положил одну ладонь под щеку, вторая рука свешивалась на пол, губы шевельнулись, как будто он сказал что-то во сне.

Лада неосознанно потянулась рукой к кубикам пресса, жестким волоскам, ручейком сбегавшим от его пупка под пояс джинсов. Колобок всхрапнул под лавкой, как старый трактор, и Лада отдернула руку. Она выбежала на крыльцо и не видела, как губы Волка растянулись в улыбке.

На веранде Лада застыла, ошарашенная. Листва деревьев еще блестела от дождя, воздух дурманил свежестью, а в сочной траве, подбегавшей к самым ступеням крылечка, распускались маленькие звезды. Девушка шагнула в мокрую траву, присела, осторожно прикасаясь к нежным цветам, упоительный аромат кружил голову. Вдруг Ладе на плечо села синичка, весело чирикнула в ухо. Белочка сбежала по стволу сосны, словно рыжий огонек, безбоязненно обнюхала Ладины кроссовки. Упитанный бурундук вразвалочку вышел на поляну, плюхнулся на толстую попу, сложил лапки на мягком животе и укоризненно посмотрел на Ладу — точь-в-точь как директор, когда она опаздывала на работу.

Девушка выпрямилась и, оглядевшись, рассмеялась. Она будто попала в мультик: вокруг нее вились птички, в нескольких шагах у пенька уселись пугливые зайчики, ежики выкатились к крылечку колючими шариками, подняли блестящие носы. Лада повернула голову, услышав треск веток. К избушке вышел олененок. Бока его были усыпаны пятнышками, словно солнечными зайчиками, тонкие ножки-веточки, казалось, вот-вот подломятся. Он прядал большими ушами, влажные глаза смотрели робко и доверчиво.

— Серьезно? Олененок? — недовольно пробурчал Волк, наблюдая за этой сценой из окна. — Ты играешь не по правилам.