Серж Панин

Онэ Жорж

— Да, скажу, — ответила резко госпожа Деварен, так что Кейроль вздрогнул.

— Пожалуйста, говорите скорее, мне надо торопиться: поезд, вы знаете, никого не ждет.

— Вы не поедете!

Удивленный Кейроль возразил:

— Как, вы передумали? Ведь дело идет о ваших интересах.

— А здесь дело касается вашей чести! — воскликнула госпожа Деварен.

— Моей чести! — повторил Кейроль, вскочив с места. — Милостивая государыня, подумайте, что вы сказали!

— А вы разве забыли, — сказала госпожа Деварен, —

что обещала я вам? Я обещала вас предупредить сама, когда будет угрожать опасность.

— Так что же? — спросил Кейроль, делаясь багровым.

— Итак, я держу свое обещание! Если вы хотите знать своего соперника, то войдите сегодня ночью к своей жене!..

Кейроль испустил глухой болезненный крик, подобный стону умирающего.

— У меня соперник? Жанна виновата? Знаете ли вы, что если это правда, то я убью их обоих!

— Действуйте согласно своей совести, — сказала госпожа Деварен, — а я поступила согласно своей.

Пьер, немой от внезапного страха, присутствовал при этой короткой сцене. Сбросив с себя оцепенение, он подошел к хозяйке.

— Сударыня, то, что вы делаете, ужасно! — сказал он.

— Почему же? У этого человека свое право, а у меня свое. У него отнимают жену, у меня убивают дочь и меня позорят. Нам следует защищаться! Горе тем, кто совершил преступление!

Как пораженный громом, Кейроль упал в кресло; с блуждающими глазами, без голоса, он был полным изображением отчаяния. Слова госпожи Деварен раздавались в его ушах, как ненавистный напев. Он повторял себе, не будучи в состоянии отогнать тяжелую мысль: «Ее любовник сегодня вечером у вас». Ему казалось, что он сходит с ума. Он боялся, что не успеет отомстить за себя. Сделав страшное усилие и застонав от душевной боли, он встал.

— Будьте осторожны! — сказал ему Пьер. — Ваша жена!

Кейроль посмотрел на Жанну, которая подходила. Жгучие слезы показались у него на глазах. Он прошептал:

— Возможно ли это? С таким честным и спокойным взглядом?..

Сделав с отчаянием прощальный знак уходившему Пьеру и госпоже Деварен и с усилием овладев собой, он пошел навстречу Жанне:

— Вы уезжаете? — сказала молодая женщина. — Знаете ли, что вам осталось немного времени?

Кейроль вздрогнул. Ему показалось, что ей хотелось, чтобы скорее он уехал.

— Я могу еще побыть несколько минут с тобой, — сказал он в сильном волнении… — Послушай, Жанна, я очень опечален, что еду один. В первый раз я оставляю тебя… Сейчас наши гости разъедутся… Умоляю тебя… поедем со мной!..

Жанна улыбнулась.

— Но, друг мой, ведь я в бальном платье.

— Вечером после нашей свадьбы я увез тебя из Сернея так же, — сказал горько Кейроль. — Закутайся хорошенько в шубу и поедем! Дай мне это доказательство любви: я заслужил его. Я не злой человек… я так люблю тебя!

Жанна нахмурила брови: такая настойчивость ее раздражала.

— Это уж ребячество! — сказала она. — Вы вернетесь

сюда послезавтра. К тому же я устала: пожалейте меня.

— Ты отказываешься? — спросил Кейроль, сделавшись серьезным и угрюмым.

Жанна своей белой рукой провела по лицу мужа:

— Полно, не уезжай сердитым! Ты ведь недолго будешь думать обо мне, — сказала она весело, — будешь спать всю дорогу. До свидания!

Кейроль поцеловал ее и подавленным голосом сказал:

— Прощай!

И он уехал.

Жанна, прислушиваясь, оставалась неподвижной. Ее лицо прояснилось. Она слышала в воротах шум отъезжающей кареты, увозившей мужа, и, с облегчением вздохнув, прошептала:

— Наконец-то!

XX

Придя в свою комнату, воздух которой был пропитан запахом духов, Жанна сняла с себя бальное платье и надела пеньюар из восточной материи, вышитый блестящими шелковыми цветами. Облокотясь на камин и затаив дыхание, она ждала. Вошла горничная и принесла вторую лампу. При ярком освещении особенно выделялись пунцовые плюшевые обои с золочеными украшениями и кровать, украшенная кружевами под темным балдахином.

— Все уехали? — спросила Жанна, притворно зевая.

— Господа Ле-Бред и Дю-Трамблей уехали последними, — отвечала горничная, — но господин Делярю через несколько минут после них вернулся. Он спрашивает, не можете ли вы, сударыня, принять его?

— Господин Делярю? — повторила удивленная Жанна.

— Он говорит, что хочет сообщить вам очень важные новости.

— Где же он? — спросила Жанна.

— Он ждет в коридоре. В зале начали уже гасить огни…

— Так что же, попросите его сюда.

Горничная ушла.

Сильно заинтересованная Жанна спрашивала себя, какая причина могла заставить Пьера вернуться. Без сомнения, случилось что-нибудь очень важное. Она почувствовала себя взволнованной. Пьер всегда внушал ей уважение к себе. В данную минуту мысль очутиться лицом к лицу с молодым человеком доставляла ей чрезвычайно тяжелое беспокойство.

Портьера поднялась. Пьер вошел в комнату. Он остановился почти у дверей, неподвижный и изумленный. Вся самоуверенность его исчезла. Вид этой большой постели стеснял его, и он не мог оторвать от нее глаз.

— Скажите, пожалуйста, — произнесла Жанна с притворной холодностью, — что-нибудь случилось, дорогой друг?

— Да, случилось, милая Жанна, — начал Пьер.

Нелегко ему было объяснить, что именно случилось, а потому он остановился и не мог продолжать.

— Но что же такое? — повторила настойчиво госпожа Кейроль.

— Извините меня, — сказал Пьер, — я нахожусь в большом затруднении. Идя к вам, я повиновался только собственному чувству и нисколько не думал о том, в каких словах объясню вам то, что хотел сказать. Теперь я чувствую затруднение передать вам все, чтобы не оскорбить вас.