Сержанту никто не звонит
Шрифт:
Гостья ему не понравилась. Впрочем, с похмелья и недосыпа ему мало кто нравился...
— Я хотела...
— Говорите быстрее, я закрываю дверь. Раз, два, три... Закрыл.
За секунду до щелчка в щель просунулась женская рука с сине-зеленым голографическим значком офицера «TiSinc».
— Старший инспектор Горохова Ольга Викторовна, — приглушенно сказали за дверью. — Отдел Внутренних расследований. Теперь мне можно войти? Придержите, пожалуйста, ваше животное...
— Все туристы имеют страховки на случай смерти? —
— Что, простите? Я задумался.
«Ну и взгляд у нее.»
— Я спрашиваю: правда ли, что все туристы имеют страховки на случай смерти?
— Да.
— В том числе и Кай Кислевский?
— Кто это?
— На аварийный случай с Кислевским вы выезжали два дня назад, — сказала Ольга. Подняла брови в насмешливом недоумении.
Сергей вздрогнул. Неужели?
— Что-то случилось?
— Почему вы так решили?
— Действительно, почему я так решил? Старший инспектор Горохова из отдела внутренних расследований, — издевательски растягивая слова, проговорил Сергей. — Надо думать, вы приехали полюбоваться на храм Василия Блаженного до его разрушения? Я угадал? Туристическая поездка за счет «Тайсинка»? Осмотр достопримечательностей и все такое? Если вы свободны, я покажу вам город...
— Не ерничайте. Хотя на собор Василия Блаженного я бы с удовольствием посмотрела...
— Так что с Кислевским? Он жив?
— Жив.
Сергей вздохнул с облегчением. Камень с души...
— Но он в шоке. На вас написана жалоба. Там утверждается, что вместо оказания помощи вы просто-напросто убили Кая Кислевского, зная о его страховке. Он требует моральной компенсации, а также наказания виновных. Когда он выйдет из реабилитационного центра, возможно, он подаст на «ТайСинк» в суд.
Сергей помолчал. Значит, так все оборачивается.
— Вернемся к разговору о страховке. Кроме туристов, кто получает страховку на случай смерти?
— Сотрудники «ТайСинк», — сказал Сергей.
— Все сотрудники «ТайСинк»? Кроме вас. Правильно?
— Я внештатный сотрудник, с ограничением в правах. Впрочем, если быть точным, я не единственный такой. Есть еще как минимум пятеро...
— Но это правда?
— Да.
— Почему у вас нет страховки, Сергей?
— Вы же читали мое личное дело? — он сложил руки на груди. Давай, подумал Сергей, выкладывай.
Ольга вздохнула.
— Как с вами трудно! Ну хорошо. За что вы приговорены к заключению в этом временном поясе?
Сергей улыбнулся, не разжимая губ. Вспомнился фильм «Побег из Шоушенка», спокойный голос Моргана Фримена...
— Думаю, за неправильный переход улицы.
— Что? Перестаньте шутить, Толоконников. Это официальный вопрос. Беседа записывается.
— Эта запись может служить доказательством в суде?
— По закону — да.
— Значит, если я сделаю вам
Ольга помедлила, испытующе глядя на Сергея. Потом вдруг неожиданно улыбнулась:
— Только в том случае, если я скажу «да».
Сергей встретился с Вадимом в кафе на тверской площади. Взяли пиво и фисташки. На столе горела керосиновая лампа в медной окантовке. В ее свете лица казались непривычными, искаженными, рваными... Словно и не Вадим, мировой мужик, словно и не Серега, лучший друг мирового мужика...
— Что интересного нашел? — спросил Сергей.
— Ох, чую я, что-то тут неладно. Оля Горохова — слишком крупная рыба для нашего водоема.
— А факты?
— Нет фактов. Это и настораживает, Серега. Много перерыли архивов, а нашли лишь ее работу с длинным и сложным названием... что-то там о психотипах, эмпатии и запечатлении... Но интересные идеи. Суть сего труда сводится к одному: сосланных НУЖНО прощать. Досрочное освобождение.
— И по какому принципу будет приниматься решение о досрочном освобождении?
— Способность любить.
— Ты серьезно?
— Вот и меня насторожило, — сказал Вадим. — Но суть такова. Люди, отправленные на пожизненное в иное время — испытывают страшнейший душевный дискомфорт. Культурный шок, слышал?
— И даже знаю по себе, — усмехнулся Сергей.
— Так вот. Условием возвращения в родное время будет то, что эти заключенные обзаведутся дорогими людьми в том времени, куда их сослали.
— Пресловутая «способность любить»?
— Именно.
— Тогда я не подхожу.
— А никто не подходит. В том-то и противоречие! Люди, которые обзаведутся семьей в другом времени, вряд ли захотят семью покинуть. А которые не обзаведутся — им просто не позволят вернуться. Вот такая фигня. А ты... ты бы хотел назад?
Сергей надолго замолчал.
— Пожалуй, — сказал он наконец. — Мне нравится это время, но... я задумываюсь... Иногда я хочу вернуться домой... Иногда.
Вадим почесал себя за ухом. Улыбнулся.
— Она тебе нравится? Только честно.
— Да.
Вадим внезапно нахмурился.
— Бойся ее, Серега, — сказал Вадим серьезно. — Она идеалистка. Причем в худшем варианте — паладин, белый рыцарь. Крестоносец. Смотри, как бы тебе под этот ее крестовый поход костьми не лечь...
Я даже боюсь представить, какими методами она будет проверять эту свою «способность любить»...
— В чем принцип зачистки? — сказал Сергей. — Очень просто. Я объясню. Убрать инородные этому времени объекты, убрать отпечатки, следы, все, что может навести на след «туристов» или «ТайСинка». Часто это приходится делать вручную. Но в специально оборудованных квартирах — в так называемых «номерах», мы используем «вакуумный пылесос». Закрываются все двери, окна — они рассчитаны на герметичное закрытие — и включается утилизатор. Конечно, в это время находится внутри квартиры не рекомендуется...