Сестренки
Шрифт:
— Я хотела бы перед вами извиниться, — сербка опускает свои синие глаза.
— За что?
— Это я вчера, в душе… Думала, что никого нет, и как-то так вышло, — она краснеет. — Я испугалась…
— Вообще-то, это мне нужно просить прощения, — вздыхает преподавательница. — Но я тоже перепугалась. Ты всегда идешь купаться с ножом в зубах?
Кивок: нервный, стыдливый.
— Я подождала немного, не хотелось раздеваться при всех… — объяснение убедительное.
Моника говорит правду.
— Я понимаю. Но здесь нечего стыдиться, здесь это более-менее нормально. Не обязательно же заходить под душ совершенного обнаженной… Если у тебя нет купальника…
В глазах девчонки сверкнули веселые чертики.
— Купальник имеется, — не краснея, врет она. — Но этого он не прикроет…
Быстро расстегивает блузку и раскрывает верхнюю часть тела. Маленькие, зато красивые девичьи грудки в толстом, хлопчатобумажном лифчике. Худоба, ключицы выпирают. А ниже, над самым бюстом зеленоватой тушью вытатуирован балканский герб и фрагмент литании глаголицей [46] . На золотой цепочке болтается небольшой золотой медальон…
46
Тааак, пан Автор в одном предложении такооооого наворочал… Балканы никогда не были единым государством, так что никакого балканского герба никогда не существовало; был, вроде бы, символ Балкан — лев, но это неверно; лев из герба Болгарии имеет германское происхождение (или Пилипюк имеет в виду денежную единицу Болгарии, лев? ). Литания — торжественная церковная служба (или молитва, читаемаяво время такой службы) у католиков(!). Глаголица — одна из двух древних славянских азбук, почти полностью совпадающая с кириллицей по алфавитному составу, но отличающаяся от неё начертанием букв. — Прим. перевод.
— Нннда. И правда, — кивает Станислава. — Я понимаю.
Княжна Моника исподлобья наблюдает за классом. Девицы не кажутся ей особенно интеллигентными. Конформистки, они зубрят материал, только для того, чтобы их ответы удовлетворили учителей. Интересно, а как у них с пониманием смысла… Урок географии тянется медленно. Сегодняшний урок связан с движением планет; в этом княжна плавает, потому слушает с интересом.
Химия тоже штука интересная. Учительница, чтобы приблизить некоторые проблемы ученикам, каждый четвертый урок посвящает истории этой науки. Моника рада, ее интересует проблема радиоактивности, хотелось бы чего-нибудь узнать о Марии Склодовской-Кюри, причем здесь, у самого источника… А фигушки [47] . Сегодня преподавательница решила рассказать детям о далеком прошлом и о началах современной химии…
47
Книжечку взять в библиотеке и почитать, есссно, слабО. Да и радиоактивность проходит, скорее, по области физики. — Прим. перевод.
— Для начала, небольшой эксперимент, — улыбается она ученицам. — В ходе своих мошеннических экспериментов алхимики часто показывали два вида фокусов. Сейчас я вам их представлю.
В небольшой стеклянный стакан она налила жидкости из бутылки. Затем взяла стальной пруток.
— Жидкость, превращающая обычный металл в золото, — пояснила она. — Ну что, к делу…
Она погрузила пруток в стакан и начала им осторожно перемешивать жидкость. Когда его вынула, конец на отрезке около пяти сантиметров сиял желтым цветом. Пани профессор [48] , видя изумленные мины девочек, слегка усмехнулась.
48
В польских лицеях, гимназиях, да и школах преподавателей естественных наук называют «профессорами», а гуманитарных (чаще всего, преподавателей языков) — «лекторами». — Прим. перевод.
— У кого-нибудь из вас имеются догадки, как я это совершила?
Моника поднимает руку.
— Мне кажется, концовка прута была покрыта золотом, — у девушки были проблемы с подбором соответствующих слов, — потом вы затянули золото ртутью, чтобы по цвету оно походило на остальной пруток [49] . В стакане же должна находиться очень сильная кислота. Ртуть растворилась и открыла благородный металл.
— Отлично, — учительница раскрыла журнал.
49
Действительно, ртутью «белили» золото, медь, олово. Но по цвету результирующая амальгама никак не походила на сталь. И еще. В довольно-таки обычном лицее покрывать золотом кончик стального прутка ради подобного опыта… Как говаривал Станиславский: «не верю». — Прим. перевод.
Отличная оценка? Ну да, шестерка у них наивысший балл. Моника довольно улыбнулась. Оценки в принципе не играли для нее особого значения, но ведь приятно их получать.
— Подобное осуществляли и другим способом, — сообщила химичка. — Чеканили монету из золота, но по образцу серебряной, уже ходящей в обращении. После того забеливали обе стороны ртутью, чтобы она притворялась обычным талером. И снова сильной кислотой удаляли верхний слой, открывая благородный металл. Второй опыт обладает довольно гадким запахом, но тоже любопытный… Берем философский камень… — ложечкой она выбрала из бутылочки немного красных кристаллов. — Растворяем его в алкагесте — так алхимики называли универсальный растворитель…
Из банки она долила ужасно пахнущей жидкости и тут же включила вытяжку. Перемешала, чтобы все хорошенько растворилось.
— И вот теперь в таким образом приготовленный раствор кладем стальной предмет.
Учительница берет ключ от лаборатории, быстренько протирает его ваткой, смоченной в соляной кислоте; бросает в лабораторный стакан и отставляет его на подоконник.
— На предыдущем уроке мы говорили о самых началах химии, сегодня же перейдем к временам, которые чуточку ближе к нам. Итак, мы имеем самое начало XVII века, в герцогстве Вюртембергском правит герцог Фридрих, недовольный своим положением и прекрасно, для тех времен, образованный тип. По слухам нам известно, что он увлекался геологией, картографией, биологией, вообще был очень начитанным. И надо же такому случиться, что разум его забрел в дебри герметизма, как тогда называли алхимию. В Гросс-Заксенхайме он приказал построить целый городок, куда привлек алхимиков и лаборантов чуть ли не со всей Европы, обеспечив им прекрасные условия труда, но взамен требовал только одного: вырвать у природы тайну философского камня, который сделал бы его богатейшим повелителем мира.
— Амбициозный тип, — заметила одна из учениц.
Учительнице пару минут пришлось усмирять приступ веселья, после чего она вернулась к рассказу:
— Герцог не считался с расходами, но за своими подопечными тщательно следил и платил им только по результатам их работ. Тех, кто был раскрыт как мошенник, без жалости бросал в тюрьму. И вот тут-то к его двору прибыл ужасный хитрец, Григорий Гонауэр. Этот махинатор предложил правителю по-настоящему крупное дело: не больше и не меньше как превращение в золото двадцати пяти цетнаров железа.
— А сколько это: цетнар? — спросил кто-то с задних рядов.
Учительница запнулась.
— Прусский цетнар — это около пятидесяти килограммов, — пояснила Моника. Хорошо, что она повторила польские числительные. — В Саксонии, понятное дело, были и свои меры веса, но весьма схожие.
Девушка получила плюс за активность на лекции. Надо будет потом расспросить одноклассниц, у чему этот плюс.
— То есть, на этой трансакции герцог получил бы где-то с полторы тонны чистого золота [50] , — продолжила тему химичка. — Но Гонауэр должен был доказать, что он и вправду способен провести трансмутацию. Особого труда это не потребовало. Он приказал приготовить огромный котел. После того туда напихали всяких железяк и свинца, разожгли сильный огонь. После того алхимик посыпал содержимое котла щепоткой таинственного порошка, затем всех из мастерской выставили, тщательно закрыв и опечатав дверь. Через сутки печати сорвали, а на дне котла нашли золото, причем, довольно-таки высокой пробы.
50
Не знаю, как с химией, но в математике наша учительница плавает. 50x50 = 1250 и никак не 1500… — Прим. перевод.
— Как он это сделал? — спросила Гося, приятная брюнетка с мелкими кудряшками волос.
— Очень просто. Гонауэр оставил в лаборатории мальчишку, спрятанного в стоявшем у стены сундуке. Когда все ушли, мальчик опорожнил котел, добавил золото и снова спрятался. В любом случае, герцог, довольный тем, что наконец-то ему повстречался настоящий алхимик, начал давить на того, чтобы он брался за работу с железом… Гонауэр выкручивался, как только мог, и, увидав, наконец, что терпение герцога практически закончилось, смылся, забирая с собой дружка по алхимической деятельности, которому тоже грозила демаскировка. Вот только маршрут они выбрали не совсем удачный, поскольку прибыли ко двору графа Зигфрида фон Шамбурга в Ольденбурге. Граф, огромный поклонник алхимии, содержал у соседа собственную разведывательную сеть, благодаря чему, до него дошли слухи о способностях беглеца. Он приказал бросить его за решетку и подвергнуть пыткам, чтобы тот раскрыл секрет производства тинктуры… Только Фридрих, который тоже содержал у соседа шпионов, узнал об этом и потребовал вернуть ему беглецов. У графа не было выхода…