Сестры
Шрифт:
– Мне кажется, что вы слишком циничны, – сказала Джейн. – Я думаю, что вечер замечателен. Посмотрите на эти белые гардении. На вечерах в Лондоне были поблекшие декорации, полуостывшая еда.
Джейн вздохнула от счастья. Даже розовый бал в Гросвенор-хаус с его клейким цыпленком по-киевски, жутким Бомби-сюрпризом, с сияющими лицами публики из общегородской школы показался бы ей раем, если бы Роберт держал ее руку.
Пит Ривкин вопросительно повернулся в ее сторону. У него не было иллюзий по поводу того, кто превратил его в сегодняшнего колосса.
– Очень приятно слышать такие слова, дорогая, и этот город велик во многих проявлениях, но к концу дня в Калифорнии исчезают классовые различия. Несколько приятных, маленьких,
– Не знал, что попутно ты занимаешься социальной антропологией.
Роберт изучал содержимое своего бокала.
– Согласно моей теории это грех, но не грех сокрытия доходов от налогообложения. Чтобы их лица искусственно разглаживали, избавляли от морщин, эти люди счастливы выбросить семьсот пятьдесят долларов на галогенные фото, сохраняющиеся лишь месяц, но они не находят себе места и поэтому участвуют в таких благотворительных акциях. Некоторые из этих ребят, перенесших пластические операции, тратят больше других. Я вижу Гери Терсона и Стефена Генендера, у каждого свой стол.
– Ты, Роберт, наверняка должен знать о грехе все.
Пит Ривкин застенчиво посмотрел на своего друга.
– Иногда мне кажется, что это ты изобрел его. Но, возможно, ты прав. Известно ли тебе такое: чтобы стать постоянным членом «Хилкрест кантри клуба», необходимо представить подтверждение, что по крайней мере пять процентов дохода тобою ежегодно жертвуется на благотворительные нужды? В Палм-Бич невозможно стать членом этого клуба, если не пожертвуешь минимум миллион долларов.
– Невероятно, – сказала Джейн. – В Англии слово «благотворительность» воспринимается как нечто почти неприличное. Пожертвовать бутылку ликера на деревенский праздник – еще куда ни шло; может быть, небольшую сумму на нуждающихся граждан во имя соблюдения принципа – «вот вам в честь Господа нашего» – или что-нибудь для животных, но ничего подобного в таких масштабах, как здесь. Мне кажется, каждый здесь ощущает такую потребность; у нас богатое государство, обеспечивающее нуждающихся граждан; индивидууму не о чем заботиться, поэтому жертвователи испытывают чувство превосходства.
Пит кивнул:
– В определенной степени здесь отражены мотивы состязательности. Вы не столь греховны, как мы. Одному Богу известно, почему это так. И по сравнению с другими, живущими в этом городе, вы не столь уж богаты. Здесь вам не встретить членов Калифорнийского или Лос-Анджелесского кантри– клубов. Здесь представлена публика из теннисных клубов Хилкрест и Беверли-Хиллз. – Он хитро усмехнулся, оглядывая комнату.
«Это еще и солидного возраста толпа», – подумала Джейн. Значительные фигуры в кинобизнесе, множество известных актеров, преуспевающие агенты-посредники; велеречивые парни, такие, как Нейл Даймонд и Барри Манилоу, и множество народу из «сферы обслуживания»: медики, зубные врачи, представители прессы, дизайнеры помещений. Это те люди, о которых писала Джеки Коллинз: «Богатое поколение стариков, которые сидят на различных диетах, выражают оживление и заинтересованность искусственно подтянутыми глазами, специальными курсами лечения от полноты и пластическими операциями по изменению формы носа, разум которых подогрет сухим мартини; их психика возбуждена, успокоена или стимулирована препаратами, а тела подвергнуты разного рода иммунологическим и многим другим диетам сомнительного характера, а также нескончаемому потоку витаминов и специальных дезодорантов, придающих свежесть запаху изо рта».
Все это происходило здесь, за миллион миль от Мелроуза и Ла-Бреа, хотя большинство из собравшихся могли самостоятельно найти дорогу до деловой части города или заведения Томми Танга, и на расстоянии многих световых лет от молодежных клубов, где бурлил и блистал молодой Лос-Анджелес. Здесь собралась категория лиц, посещавших Чейзенс-бистро
Цель жизни у этих женщин была одна: сохранить шестой размер. Это означало одно – диету, но отнюдь не то, что нужно просто купить популярную книгу по диетическому питанию, которая возглавляла список бестселлеров, публиковавшийся газетой «Нью-Йорк таймс». Нет, что вы! Вместо этого подразумевались длительные консультации с Германом Лии и еще более продолжительные и более дорогостоящие с эндокринологами, которые, можно с уверенностью сказать, ни за что не раскроют основной причины, по которой люди приобретают лишний вес, – слишком обильное питание и недостаток физической работы или движений. Подразумевались также экскурсии в оздоровительные центры, наподобие Палм-Эйр и Бонавантюр во Флориде или Гринхаус в Техасе, где за неделю можно весело потратить три тысячи долларов на покупку чужой силы воли, например экстрасенса. Нельзя сказать, что необходимые, как хлеб, ежедневные упражнения полностью игнорировались; было куда сходить, например в центры Вальтера Розена или Роберта Карнейро, удаленные на расстояние в несколько галактик от «Боди экспресса», которому отдавало предпочтение новое поколение.
Мораль этих людей определялась золотым тельцом, сознание формировалось случайно, а дети воспитывались кем угодно, но не ими.
– Кто все эти люди? – спросила Джейн, повернувшись к Питу Ривкину.
Пит Ривкин рассмеялся. Он видел производимый ею эффект. Это был ее первый выход в свет, и он тщательно выбрал для этого подходящий бал. Джейн предстала перед «старым» Голливудом – студиями, наиболее солидными агентствами. Большинство «сегодняшних» кинокомпаний также имели свои столы. Она хотела узнать, кто эти люди. Но они все знали, кто она. Само по себе это являлось мерой феноменального успеха Пита Ривкина по созданию звезд.
– Что ж, посмотрим, начну, пожалуй, с тяжелой артиллерии. Справа. Вон та дама – Фрэн Старк, жена Рея Старка. Она может создать или уничтожить твой социальный статус в городе. Позади нее сидит миссис Джонни Джоанна Карсон, более влиятельная, чем когда-либо, после последнего развода. Если ты будешь тратить свои деньги со вкусом, то не окажешься по другую сторону баррикад. Симпатичная дама – Виктория Мак-Маон, жена Эда. Та, что с украшениями, – Марианна Роджерс. Леди Кенни. Сегодня обе достаточно популярны. Конечно, то не двор святого Джеймса, но что есть, то есть.
По всему залу блистали огни фотовспышек. Кого снимать на благотворительном балу в Сенчюри-Сити? Такие бессмертные личности, как Чарлтон Хестон, Грегори Пек, Кирк Дуглас, были, очевидно, беспроигрышной темой. Или, допустим, серые возвышенности на ландшафте общественной жизни, как, например, Гайманс, владевший компанией «Джорджио», или обладательница древнего имени, известная скандальным поведением графиня Коэн – эти фигуры были более романтичными, но все же сероватыми. Трудно было найти восхитительную комбинацию новизны и славы. С точки зрения изголодавшихся фотографов эти качества великолепно совмещались в Джейн.
Джордж Кристи в этом общественном гадюшнике покровительствовал новому фотографу из журнала «Голливуд репортер». Как судачили между собой ветераны-журналисты, на свете не было такой информации, которую Кристи не смог бы разузнать.
– Отлично, приветствую тебя, Пит. Прими мои поздравления! Крупнейший успех, не так ли? А вот и его причина. Честное слово. Самые лучшие из моих клише недостаточны. Вы так прекрасны.
Он протянул руку Джейн со светской самоуверенностью. Его колонки в разделе «Новый ракурс» в «Репортере» и «Состояние моды» в «Интервью» считались последним словом о Голливуде.